|
|
Рассказ №3879
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Четверг, 31/10/2024
Прочитано раз: 63473 (за неделю: 7)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Язык его норовил залезть под короткие трусики, но сладкий миг прикосновения к НЕМУ хотелось оттянуть. Лежа на боку, он одной рукой доставал до упругих полушарий, и гладил их, гладил, пока пальцы не углубились в ложбину...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Соседи относились к Александру Петровичу с почтением, его даже прочили в старшие по подъезду. Когда он, в форме полковника, помогал соседке поднять на лестнице коляску, вспоминался, по меньшей мере, культовый фильм "Офицеры". И столько благородства, столько основательности было в его осанке и побелевших висках, что даже подъездная алкота притихала, когда он, гуляя с собакой, бросал на них строгий взгляд.
У Александра Петровича было трое детей и жена бухгалтер. Они теснились в двухкомнатной, из года в год ожидая новую квартиру.
В тот субботний вечер, хотя уже было за полночь, жена укладывала младшую, старшая сидела на телефоне, а сын заигрался в компьютере. Как ни звал его отец гулять с собакой, он взмолился и наобещал, что завтра и с утра и вечером будет гулять, только дай доиграть. Александр Петрович привычно напялил спортивные штаны и взял поводок. Пес при этом нетерпеливо подпрыгнул чуть не до потолка. Полковник положил в карман штанов миниатюрный электрошок, который ему недавно подарили родственники из Минска. На случай собачьей драки. Однажды в его колли вцепился хваленой мертвой хваткой бультерьер, так оторвать никакой силы не было, пять минут вдвоем с мужиком пытались разжать зубы. А теперь есть шокер - и нет проблем. Только вот страшные собаки перестали попадаться.
Теплынь июльской ночи, приятно ступать по испаряющему дневной зной тротуару, пес послушно бежит рядом без поводка, изредка отвлекаясь на столбы и кустики. Вместо пары обычных кругов вокруг дома пошли по большому собачьему кругу, вдоль "ракушек", за ними пустынный откос к железной дороге. Там Петрович иногда баловался на турнике, раз по двадцать и пробежка. Пес учуял интересные запахи и побежал к одинокой темной фигуре, сидящей на откосе.
Когда Александр Петрович подошел ближе, в свете фонаря он разглядел юношу, который поглаживал собаку по голове, и услышал его невнятно-нетрезвое бормотанье и чавканье своего вечно ненасытного Лорда.
- Лорд, это что такое?! А ну, ко мне! - прикрикнул полковник поставленным голосом, хотя и понимал, что от халявных деликатесов пса и за уши не оттащить. Но для порядку.
- Эй, мужик, братан, выпить как насчет:
- Ты, пацан, придержи пса за ошейник, сейчас я его на поводок посажу, а то от твоей закуски скоро ничего не останется.
- Да закуси навалом, мужик. И водяры почти полная. Кореша на хуй свалили типа к телкам:
- А ты что ж?
- А я уже не что то: бля: не то, что к телкам, до дома ноги не панннесут, - и он завалился на бок.
Полковник поймал Лорда и привязал к ближайшему дереву, потом присел к "столу". На газете стояла поллитровка, а вокруг были разбросаны помидоры, хлеб и недогрызенные Лордом куски дешевой колбасы. Лорд прожевал уже заглоченное и просительно поскуливал.
Александр Петрович тем временем разглядывал парня, который, опершись на локоть, лежал на боку в метре от него. Стриженый под бокс, небрит дня два, лицо правильное, недлинный, коренастый, в темной майке навыпуск и черных джинсах. Кроссовки валялись рядом, ноги босые, с высоким подъемом, не стоптанные. "Строевой подготовки не проходил, в армии не был" - отметил про себя полковник.
Парень приподнялся, стал что-то искать в траве, потом поднял пластиковый стакан и сказал:
- Налей, мужик, а то рука уже не верная.
Поколебавшись секунду, Александр Петрович налил.
- А теперя Лехе налей, только конкретно, - и парень протянул второй стакан.
- Я пить не буду.
- А как ее зовут? Жучка, иди, дам колбаски!
- Это Лорд.
- О, прикол! А, так мы тут чиста одни мужики: А я Леха. А ты, то есть вы? - и он, улыбаясь, протянул стакан.
- Ладно. Я Василий. Твое здоровье
Выпили. Вспомнив, что угощает он, Леха заговорил увереннее:
- Вась, а ты в армии был? А вот меня хотели суки в погонах забрать весной, так после второй повестки меня дома не-е-ет. У бабки живу: Сення кореш мой отмазался от армии, откосил, бля за пол-килобакса. Дык вот дотчем: до-от-ме-ча-лись. Во! А пепси кончилась: А я запивать привык, - и он откусил помидор.
- Знаешь, Леха, сгоняю-ка я домой, пса отведу да запивки принесу. Может, из еды чего?
- Не-е-е. Жратвы хватает. Ты далеко?
- Ты жди здесь. Через десять минут я буду.
Полковник поднялся, отряхнулся и пошел отвязывать пса.
- Так подождешь?
- А куда я н-на хуй денусь? Ты только по-быстрому, ага. - И опять завалился.
Александр Петрович споро, подгоняя собаку, зашагал к дому. Войдя в квартиру, позвал жену, чтобы помыла пса, а сам полез копаться в стенном шкафу.
- Ты че там ищешь?
- Да фонарик. Шокер я потерял. Искать пойду.
Он взял не только фонарик, но и тайком сунул в карман рулон скотча. Затем тихо прошел в спальню, достал из тумбочки и быстро сунул в карман пару презервативов и женин гель для лица. Шнуруя кроссовки, укоризненно посмотрел на старшую, устроившую в коридоре телефонные разборки с подругой, и кивнул в сторону заснувшей младшенькой. Потом заглянул к заигравшемуся сыну и молча ткнул в напряженное плечо - мол, быстро побеждай или сдавайся, и, не поднимая глаз на выходящую из ванной жену, тихо выскользнул за порог.
По дороге в который раз всплыло в памяти лицо рядового Громыко. Когда Александр Петрович, тогда еще капитан Копейкин, служил в погранотряде, был у него в части салага один, Громыко. Красавчик с соломенными волосами и карими глазами. Когда утром выходили все на физзарядку, взгляд капитана моментально выхватывал из шеренги голый торс Громыко. Он был не крупнее и не мельче остальных, он был, - а капитан тогда боялся даже про себя произнести это - самым изящным. Александр Петрович никогда с ним не заговаривал, он всегда боялся подойти к нему и даже посмотреть в упор. Но всегда, в строю ли, в толпе, в столовой, он украдкой искал соломенную голову. Когда капитана переводили в другую часть на другом конце страны, перед отъездом его потянуло бросить прощальный взгляд. Громыко он нашел в раздевалке бани, обнаженного, торопливо суетящегося с полотенцем, и не мог оторвать взгляда от его тела. Когда Громыко поднял голову и с недоумением посмотрел на капитана, тот отвернулся и быстро, почти бегом, зашагал домой лихорадочно помогать жене собирать вещи.
Месяца через два жена получила письмо от подруги из той самой части. В нем было и главное происшествие в отряде. Одного солдата-первогодку то ли изнасиловали сослуживцы, то ли пытались, так он устроил в казарме стрельбу и порешил шестерых, потом выстрелил себе в рот. Может, вы его и знали, Громыко фамилия. Капитан Копейкин сказал жене, что такого не помнит.
Но всякий раз, когда у него, теперь уже полковника, становилось на душе смутно, или дрожь тревоги барабанила в висках, или гноимое годами напряженное возбуждение прорывалось из проклятого подсознания, почему-то всплывал Громыко, обнаженный и беззащитный, с широко раскрытыми карими глазами.
А вот и светлое пространство за гаражами. Петрович подошел к турнику, в легком прыжке зацепил перекладину, подтянулся, подъем переворотом делать не стал. Сколько раз наблюдал он здесь подростков, спортивных и не очень, красавцев и хило-прыщавых. Одного астеничного пацанчика лет семнадцати даже на руках поднимал, помогая дотянуться. Руки на его талии тогда, помнит, дрожали, отпускать горячее молодое тело страсть как не хотели. Только парниша тот из соседнего дома, и отца его, собачника в очках, Петрович знал.
Леха застыл в той же позе, что полковник его оставил. Александр Петрович присел на корточки, налил полный стакан и выпил. Потом отодрал край скотча и подсел к парню. Провел пальцами по его щеке. Тот не проснулся. Тогда Петрович осторожно вытащил из-под спящего тела левую руку и стал наматывать скотч на сложенные за спиной запястья, ленту перегрыз зубами - получились наручники. Когда полковник то же проделывал со щиколотками, Леха шевельнулся и промычал, попытался приподняться. Тогда полковник дал разряд электрошока в шею - парень сдавленно вскрикнул, и голова снова упала на траву. Закончив с ногами, Петрович приподнял Лехину голову и стал обматывать ее, чтобы плотно закрыть рот. Леха стал дергаться. Снова удар шокером, уже подольше. Завершив операции со скотчем, полковник откинулся на спину и минуту отдыхал, затем встал, взял тело парня под мышки и протащил метра три к кустам, где света было много меньше. Он не торопился его раздевать, он стал гладить его босые ноги, особенно высокий свод стопы, а потом все тело через одежду, потом волосы. Тело оставалось недвижимым. А руки полковника дрожали.
Он не хотел торопиться. Стремность ситуации отошла на второй план. Он просунул руки под его потную майку и стал гладить безволосую грудь, пощипывая соски. Затем задрал майку до плеч и провел по соскам языком, потом укусил, потом стал сильно кусать.
Впервые в жизни он ощутил ВЛАСТЬ, не ту, формальную, что в армии над подчиненными, и не ту, что над женой, когда ей это было более нужно, чем ему. А настоящую власть над телом, которое к тому же так страшно возбуждало. Впервые это было МУЖСКОЕ ТЕЛО, красивое и юное, которое столько раз являлось во сне.
Страницы: [ 1 ] [ ] Сайт автора: http://www.proza.ru:8004/author.html?dalexandrovich
Читать также:»
»
»
»
|
|
|
|
| | -Высокомерная стерва, я исправлю тебя. - шёпотом наговаривал я. В моих яйцах опять раздался звони и груз отправился ей прямо в рот. Струя спермы ударила ей в горло с такой силой, что она чуть ли не захлебнулась. | | |
|
|
|
| | Тетка подо мной забилась в оргазме, да так что сжавшийся анус вытолкнул меня из нее. Увидев это, мужик снова поманил меня к себе. Он шепнул что-то маме на ухо. Она кивнула, присела на корточки над растянувшимся мужиком и села на член. Попой! Затем откинулась и я занял влагалище, ставшее узким, почти как у Ритки. Вместе мы трахали маму недолго - мужик наконец кончил. Я же честно довел ее до оргазма, лишь потом позволив себе то же самое. Батя в это время, глядя на нас, поставил партнершу раком и несмотря на ее крики драл в задний проход. Впрочем, и это тетке, вроде, нравилось. А уж батя вообще пребывал на седьмом небе.
- Вы кто? - задал вопрос отец после того как все закончилось.
- Какая разница? - ответила женщина, натягивая кружевные трусики. - Мы все равно сегодня уезжаем.
- Да, за нами машина через два часа приедет. - подтвердил мужик, бросив взгляд на часы. - Вот решили прогуляться на прощание. А получилось заодно и... здорово получилось, мне понравилось.
- И мне. - сказала женщина. - Спасибо. Вы часто здесь так развлекаетесь?
- Первый раз. А что?
- Да так... Жалко что раньше не встретились.
Они ушли, оставив нас одних. Батя задумчиво посмотрел им вслед и произнес:
- Мда... Совершенно без комплексов люди. А ты бы так смогла? - обратился он к маме.
- С незнакомцем? Так я и смогла. Как будто ты не видел? Или ты имеешь в виду вот так подойти к трахающимся незнакомым людям и поучаствовать в их оргии?
- Да, именно это.
- Нет, до такого я еще не дошла. Хотя как знать, как знать? Теперь может и смогла бы.
Она оделась:
- Ладно, пошли домой. Я спать хочу.
- Саш... - отозвал отец его утром. - Ты в курсе из чего тут стены?
- Нет, а что?
- Доска. Одна. Вот такая. - он показал пальцами полсантиметра. - Слышимость представляешь какая?
Сашка сразу все понял и покраснел. Густо-густо.
- Простите... мы не подумали...
- Да ничего страшного, Саш. Мы люди взрослые, все понимаем, только порадовались за вас. Я вообще к тому, чтобы ты сразу знал и потом не удивлялся когда это обнаружишь. Можете и дальше не стесняться, просто имей в виду.
- Хорошо.
Сашка вернулся к жене и принялся шептать ей на ухо. Маша тоже моментально покраснела, переводя взгляд с отца на меня. Я украдкой улыбнулся ей и показал большой палец. Она покраснела еще больше.
День шел как обычно. Я снова смотрел на Машу и вспоминал вчерашний разговор с Олегом. А ведь и в самом деле, регулярно ловлю себя на мысли что не прочь ее трахнуть! И Сашка иногда на Ритку посматривает. Правда, никакого сексуального интереса я в его взглядах не заметил. Он и на маму так же смотрит. Или я чего-то не понимаю в его взглядах? Тогда получается, он маму тоже трахнуть не против? А что, она очень даже... Пусть я не беспристрастен, но вполне могу себе представить, что она может заинтересовать молодого парня. Или я ошибаюсь и он на них смотрит просто потому что смотрит? В любом случае - решил я - есть ли у него какие-то желания или нет, насчет Ритки и мамы они одинаковые.
- Федь... - подплыл ко мне Сашка. - А нас правда так громко слышно было?
Видно ему этот вопрос не давал покоя с утра. Тоже, наверное, думает теперь как им дальше тут жить и трахаться.
- Как на соседней кровати. - честно ответил я.
- Твою ж мать! Я и не подумал! - зло стукнул он кулаком по воде, подняв тучу брызг. - Федь, а твои - он мотнул головой в сторону родителей - Они как к этому отнеслись?
- Да забей. Что тут такого? Как будто они сами не трахаются.
- Откуда ты знаешь?
- Они в прихожую выходят. И потише стараются. Но все равно слышно. - сдал я маму с отцом.
- Понятно. А сестра твоя что про нас говорит?
- Ничего. Забей, говорю. Обычное естественное дело. Кого ты этим удивить хочешь? Или ты думаешь что если бы мы вас не слышали, не догадались бы что вы трахаетесь?
- Тоже верно. Но все-таки... а, ладно! Федь, а развлекаетесь вы как?
- Ну-у-у... никак. Гуляли по вечерам, пока вместо вас тут пацан с сестрой жили. А теперь и не знаю.
- То есть делать тут нечего?
- Нечего.
- Эх, говорил я Машке - в город ехать надо!
Машу в это время Олег учил нырять, вежливо подталкивая и поддерживая в нужные моменты. Забава была довольно простая - схватить за ноги и вытолкнуть из воды вверх. При удаче взлетевший успевал перевернуться и взмахнув ногами войти в воду головой. Мелкая Маша была легкой и Олегу не составляло труда выталкивать ее на достаточную высоту. Сашка хмуро поглядывал в ту сторону, но сдерживался.
- Сань, не нервничай. - не выдержал я - Пусть их. Олег и Ритку этому учил, и меня. Хочешь, пойдем так же Ритку побросаем?
Ритка согласила сразу. Не знаю, Олег с ней успел поговорить или она по собственной инициативе, но как только мы с Сашкой попытались поднять ее повыше, она неуклюже замахала руками и рухнула на него, обхватив руками и ногами. Всего на несколько секунд, но я видел, что в эти секунды она плотно прижималась к нему, в том числе промежностью к Сашкиным плавкам. Плавки после этого, к слову, заметно оттопырились.
Смущенный Сашка зыркнул в сторону жены, по счастью не заметившую этот момент, а Ритка потребовала повторить, обещая что падать больше не будет. Несмотря на то, что так вызывающе она больше не поступала, нам все равно приходилось постоянно ее ловить. И, само собой, не выбирая за что хватать. Ритка, несомненно, прикладывала определенные усилия чтобы упасть правильно, так что минимум раза три ее грудь попадала точно Сашке в ладонь. Про хватание за остальные части тела я вообще молчу. По Сашке была яно видна борьба между желанием дальнейшей возни с Риткой и все чаще недовольно посматривающей в нашу сторону Машей.
Нашими игрищами заинтересовалась мама. Постояв рядом, она потребовала то же самое для себя. Мы схватили ее за бедра над коленями и попытались поднять. Мама, естественно, была заметно тяжелее Ритки. Почти сразу руки соскользнули, проехались по бедру и уперлись ей в промежность. Рядом с моими в том же месте я почувствовал Сашкины. Правда, он их тут же отдернул, с некоторым страхом уставившись на маму. Она никак не отреагировала на случившийся казус, потребовав попытаться еще раз, но как положено. Со второй попытки у нас получилось лучше, но потом руки все равно соскользнули. Я успел развернуть ладонь и умудрился прижать чуть раньше оказавшуюся там Сашкину руку прямо к маминым губкам. И некоторое время не отпускал. Мама снова не подала виду. Сашкино лицо выражало совершенную растерянность. Я бы на его месте тоже ожидал за такое оплеуху. Все это прекратила подплывшая Маша. Как ни странно, я не заметил чтобы она сердилась на мужа. Наверное, не допускала мысли, что он может себе что-то позволить в моем присутствии, да еще с мамой. | | |
|
|
|
| | Маша сняла с себя кофту и осталась в лифчике. Она наклонила голову и стала расстёгивать лифчик. Он даже щелкнул. Наверняка это был щелчок замка. Положив лифчик к кофте, на те самые плакаты, они вновь поехали. Тогда они переложили одежду на свободные полки и поменялись местами. Теперь зависть всей школы с голыми грудями была мне видна. Это что то. Это первые груди которые я увидел в живую. Они не очень большие, но набухшие и стоят торчком. Помню как Костя потянулся к ним, но Маша его остановила: "трогать нельзя" она улыбнулась, - "просто смотри". Сама она тупила взгляд в пол. Пыталась избегать его глаз. Потянувшись к молнии юбки в заде посмотрела на него, и сразу в пол. Ей было стыдно! Но зачем она тогда это делает? И все же юбка расстёгнута и упала вниз. Она перешагнула через нее и осталась в трусиках. | | |
|
|
|
|
| | "Уже тридцать минут... Зачем она плывет к этой большой льдине? Наверное отдохнуть... Вот, запрыгнула телом до пояса на льдину, теперь забросила ногу, потихоньку выползает, цепляясь за выступы. Легла голая на льдину, отдыхает... Подтянулась к середине льдины и встала на четвереньки... Ее мокрое голое тело стало моментально розового цвета на пронизывающем ветру и тридцатиградусном морозе, но она продолжает стоять на четвереньках, наклонила голову и кажется смотрит на свои голые розовые груди, торчащие вниз, не обмораживаются ли они... Постояла так минуты две, и понимает что до обморожения осталось немного... Легла на лед животом, и осторожно сползла назад в колыхающуюся ледяную массу... Продолжает рывками продвигаться к волнорезу... Ледяная крошка накатывается и накрывает ее голое тело под водой"... | | |
|
|