|
|
 |
Рассказ №365
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Вторник, 16/04/2002
Прочитано раз: 26381 (за неделю: 7)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Все разошлись, один Достоевский остался. Смотрел, смотрел, как Пушкин бабу пашет, потом и ему надоело, кончил он, плюнул и ушел. Ему как раз нужно было очередную главу "Преступления и наказания" для газеты сдавать...."
Страницы: [ 1 ]
Поспорили раз писатели - у кого из них больше.
- У Пушкина, кричат, - у Пушкина. Пушкин, покажи!
А Пушкин уперся и не показывает. Послали гонца к царю с жалобой: "Пушкин не хочет показывать".
Царь тут же стал указ писать:
"Мы, Божию милостию государь император и самодержец всероссийский, царь всей Великия и Белыя и Малыя России, царь польский, великий князь финляндский"... короче - покажи, сука, а то хуже будет.
А Пушкин и говорит:
- Я на вашего царя и на ваши указы - во-от такой!
- Какой?
- А вот не покажу!
Арина Родионовна говорит: "Покажите им, барин, они же не отстанут" Крестьяне из Тригорского собрались вокруг усадьбы и скандируют: "Покажите, барин! Покажите, барин!" А Пушкин вышел на крыльцо и говорит: "Вот вам всем!"
- Где?!
- А вот не покажу, - отвечает Пушкин.
Набросились тогда писатели на Пушкина - Лермонтов за руки держит, а Тургенев штаны снимает. Пушкин верещит, как поросенок :
- Пошли вон, козлы! Я - Пушкин!
- Хоть Пушкин, хоть Хрюшкин, - отвечает Гоголь, - а показать придется. Народ требует.
Сняли писатели с Пушкина штаны и давай хохотать:
- С этим, ты, - говорят, - помнил чудное мгновенье?
А Пушкин покраснел и говорит :
- Да это он у меня сейчас такой, со страху, а вообще-то он у меня ого-го.
Что писатели с Пушкиным ни делали, а у него, собака, не встает. Наконец Гоголь догадался:
- Надо бабу поймать!
Поймали бабу. Пушкин как бабу увидел, набросился на нее и давай наяривать, только у него и мелькает.
Писатели их обступили и давай мемуары строчить: "Поймали мы как-то с Пушкиным бабу".
Тут уже вечер, пора писателям домой. А Пушкин все трахается, остановиться не может.
- Пушкин, мы пошли!
- Погодите, сейчас кончу, - говорит Пушкин, а сам не кончает.
- Пустите, барин, у меня корова не доена, - взмолилась баба.
- Ничего, мужик подоит, - отвечает Пушкин и снова за свое.
Все разошлись, один Достоевский остался. Смотрел, смотрел, как Пушкин бабу пашет, потом и ему надоело, кончил он, плюнул и ушел. Ему как раз нужно было очередную главу "Преступления и наказания" для газеты сдавать.
А Пушкин долго хохотал: "Вот как я их надул! Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!!"
Страницы: [ 1 ]
Сайт автора: http://belenky.hypermart.net
Читать также:»
»
»
»
|
|
|
| |
| | Наевшись ягоды, было предложено сыграть в дурака и собираться домой. Проиграл я (мне в тот день невезло просто катастрофа) , и поэтому они решили напоследок меня привязать к колышкам, которые они нашли и вбили в землю (распяв как на кресте) кроме того, засранцы завязали мне глаза моей же футболкой, и оставили меня так наверное часа на 3, мне так показалось. Отвязаться не было ни какой возможности. Мне это время показались вечностью, так как на этом месте купались не только мы, но частенько были и другие компании, и девчонки приходили загорать. А так же частенько ходили люди на садовые участки. Но, наверное, я родился в рубашке, т. к. за все время я только слышал голоса, где-то далеко. | | |
| |
|
| |
| | Она гладит мои округлые плечи, ласкает мою шею, наклоняется и касается губами моих губ. Она охватила руками мою голову, как плод и притягивает меня к себе, прижимая к сжатым губам. Мы надолго замираем в таком положении, едва дыша, потом она осторожно начинает приоткрывать языком мои губы. Я уступаю, мне вовсе не хочется ждать, но я вздрагиваю с ног до головы и открываю глаза, чтобы увидеть вблизи ее лицо со смеющимися глазами. Я слегка прикусываю ее губы ради удовольствия удержать их, как младенец удерживает сосок матери, но она возобновляет свою непредсказуемую ласку, ее язык скользит по моему небу, по твердым деснам, она плотно приникла ко мне. Изредка она отрывается от моих губ, встряхивает головой - мы оба жадно хватаем воздух и снова сливаемся, наслаждаясь этим медленным поцелуем: наши губы похожи на два цветка с переплетенными лепестками. Наши тела пока еще неподвижны, она лежит на мне и полностью закрыла меня своим телом. Но вот она откидывается, оставляет мои губы и сдвигается чуть в сторону, охватывая ногами мои ноги. Она еще не хочет обладания, не хочу его и я. Но она склоняется надо мной, рассматривая в свете луны меня - свою вздрагивающую под ней жертву, она ощущает себя моим наездником. Губами и языком она начинает нежно лизать и целовать мою шею у ключицы, затем губы ее скользят к груди. Я вздрагиваю, на этот раз сильнее, мой рот беспомощно открывается, словно я начинаю тонуть. Однако, мне уже знакома эта ласка, я ожидала ее, и все же истинное желание еще не проснулось. В моем теле под действием легкого бега губ по моей коже рождается желание заплакать, какое-то нервное возбуждение, восхитительно перехватывает дыхание. А чувствует ли желание она? Она не смогла бы ответить на этот вопрос, даже если была бы в силах рассуждать. Удовольствие от того, как она ласкает упруго затвердевшее полушарие и прозрачную кожу сводит ее с ума. И пока ее губы блуждают вокруг полушарий грудей, жаркая ладонь поглаживает мой подрагивающий живот, гладкое бедро, лоно - она закрыла глаза, она пробуждает дрожь в моем сдавшемся на ее милость теле, рождает крик, почти болезненное страдание, размытую вспышку радости. Она и сама бы с удовольствием забылась, помоги это забытье вызвать у меня удовольствие. Я едва осмеливалась касаться ее. Вначале я вообще не решалась дотрагиваться до упругого женского тела, напряженно прижимавшегося ко мне в момент, когда меня подхватывала яростная радость, которую я испытывала почти со стыдом. Но я уже привыкла ощущать ее в тесном единении с собой, терпеть ее сказочную тяжесть. Я еще удивлялась тому, как нежны ее руки, как нежна кожа на груди этой девушки, на спине, и моя ладонь с неумелыми и быстрыми пальчиками скользит по ее плечу, предплечью, но она ничего не чувствует, не понимаю и я, ласкаю ли я ее или нет, дыхание мое стало быстрым и прерывистым - я медленно начинаю тонуть в своей чудесной радости. Она еще раз соскальзывает на бок, крепко сжимает меня руками - одна ее рука охватывает плечи, вторая - талию, мое бедро лежит на ее согнутом колене. Потом мы поворачиваемся, она опирается на локти и смотрит на меня. И начинает скользить вниз по моему телу, ее лицо ложится на мой живот - я вздрагиваю, заложив руки за голову. Она любила замереть в неподвижности на мягкой подушке, разглядывая мое обнаженное и дрожащее от возбуждения тело с изгибами холмов нежной плоти и удлиненными веретенами светлых ног - она любила с яростью прижаться губами к вздрагивающему животу, в то время как я нежно поглаживаю ее мягкие волосы, ощущаю ее нос, ее глаза - она ресницами щекочет мне кожу. | | |
| |
|
| |
| | Ты слышал ее стоны, чувствовал ее язычок у себя в ухе, на шее, на лице. . это доказывало, что ей нравится. Как нравится сучке, которую покрывает какой-нибудь кобель... Ты не занимался с ней любовью, не занимался сексом, даже не трахался. . Ты просто сношал ее. Грубо и жестко. Это нравилось тебе. И ты чувствовал, что это нравится ей. Через пару минут она кончила. . Ты почувствовал сокращения ее матки, почувствовал, как она напряглась и впилась ноготками тебе в плечи. . Это было последней каплей. . Не задумываясь ни о чем, ты максимально глубоко вошел в нее и стал спускать. . Кончив, вы упорхнули в ее купе, чтобы никто вас не увидел. Только маленькая лужица спермы, вытекшая из девочки, осталась на полу тамбура. . | | |
| |
|
|
| |
| | Дома никого нет. Мать - у бабушки, отец - на ночном дежурстве. Светка, наконец, сделала уроки, - скорее к компьютеру. Надо посмотреть, что нового в Интернете, она лезет на свой любимый сайт с эротическими рассказами. Глаза её горят, руки дрожат от возбуждения. Интернет стал её наркотиком, она с нетерпением ждёт десяти часов вечера, чтобы залезть туда. Её притягивало всё с ярлыком sex, а рассказы она особенно любила, и возбуждалась от них, она и сама писала рассказы, в которых она вытворяла всяки | | |
| |
|