|
 |
Рассказ №13908
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 04/06/2012
Прочитано раз: 55641 (за неделю: 12)
Рейтинг: 67% (за неделю: 0%)
Цитата: "Она стояла по среди комнаты и держала в руке юбку. Представить невозможно, что бы вот так она стояла. В их доме всегда много народу, комната никогда не пустовала, то одни гости, то бабушка, то другие гости, а вот теперь она стояла в этой самой комнате совершенно нога. От этой мысли ей стало не по себе, как будто за ней кто-то подсматривает, она съежилась, прикрыла свою грудь и лобок, оглянулась по сторонам, посмотрела на причудливую фигуру в зеркале. Она стояла как затравленный щенок, ей стало жалко себя, очень обидно и Яна выпрямила плечи, опустила руки и гордо посмотрела на семя в зеркало...."
Страницы: [ 1 ]
И в этот момент Яна ощутила как, что-то упирается ей в ягодицу. Все было мохнатым, но это, что-то очень упругим и влажным. Это не могло быть ничем как: Яна не испугалась, ей просто стало не по себе, она отчетливо чувствовала упругость собачьего стержня. Он тыкался из стороны в сторону и от этого пес рычал. Она знала, что делает пес, но ей хотелось не представить, а увидеть. Она стала его сучкой.
Яна опустила ниже голову, мельком посмотрела назад, но кроме трясущихся собачьих лап ничего не увидела, она отвернулась и закрыла глаза. Толчки были короткими и мягкими. Тело само прогнулось, подставляя свой зад под собачье брюхо. Яна не обращала на себя ни какого внимания, ее тело само виляло, как будто у нее был хвост, она медленно водила бедрами из стороны в сторону. Лапы пса соскользнули, больно поцарапав сквозь ткань ее тело. Яна замерла. Пес рыкнул и снова вскочил на нее. В этот раз она как вкопанная стояла, как будто ей все равно, она вела себя как покорная сучка, что боится убежать, поскольку бежать некуда, она вынуждена была терпеть.
Вдруг он уперся. Она испугалась. Он уперся в ее тело и начал тыкать им. Джек прижал морду ей к спине, а лапами и всем своим телом навалился на ее тело прижав к земле и не давая возможности приподняться. Упругий стержень тыкал в ее тело ища лазейку, он смещался из стороны в сторону при каждом толчке. Почему-то ее тело слегка прогнулось, она даже не поняла почему, и в следующий момент, она ощутила как он уперся отверстие выше ее губок. Пес не останавливался, его тело продолжало трястись. Девочка испугалась, она замерла и напряглась всем телом, она не знала, что делать, а сердце этим временем заклокотало перебивая не только собачий танец, но и само сознание Яны.
Она попыталась сосредоточится. Страх и неведомое желание нового боролось в ней. Ни, что не победило, она осталась в той же позе, в какую загнал ее пес. Он трясся, пытаясь вогнать свой стержень в нее, он не знал, что делает, он просто был во власти своего животного инстинкта. Толчки стали реже, но намного сильней, иногда они наоборот учащались, становились мелкими как барабанная дробь. Боли не было, но было какое-то странное ощущение, легкой вибрации и слабого зуда.
Она чувствовала, как Джек тяжело дышит у нее прямо над ухом, она чувствовала его горячее дыхание, чувствовала его лапы. От создаваемого зуда, хотелось чесаться. Толчки стали снова ритмичными, он бил им прямо в цель, но войти не мог, и от этого еще больше начинало зудить. Вдруг пес затрясся, и как человек прижавшись к ее телу, затих. Она ощутила горячую струю, она обожгла ее и Яна невольно дернулась выгибая спину колесом, а после поняв, что это, снова прогнулась.
Она чувствовала как горячая жидкость потекла по ее коже. Тело вздрагивало, казалось она обжигает до появления волдырей, на столько она была нестерпимо горячей. Пес пошевелился, поднял свою морду и тут же соскочил с нее. Яна осталась в неподвижной позе, он только приоткрыла глаза. Джек отбежал в сторону, сел лизнул несколько раз свой инструмент, и не взглянув на свою сучку побежал из под ивы в поле.
Обжигающая жидкость быстро текла по ноге, даже вздыбившиеся волосики не могли ее задержать. Девочка еще долго стояла в той позе, в какой оставил ее кобель. Ива качала своей листвой, она не осуждала и не одобряла, она просто качала листвой, шелест, спокойный шелест. Мир такой многогранный и мы в нем одни из этих граней. Лучи пересекаются, создают свою игру света, расходятся и соединяются снова, но свет уже не возможно восстановить, он каждый раз новый, не повторим.
* * *
На следующий день Яна просидела дома, она боялась себя, своих странных чувств, своего отношения ни только к себе, но и к окружающим, она задумалась о себе, о своем я, что хорошо, а что плохо, в чем проявляется стереотип мышления, а где его грань необъятного. Она думала целый день, только назойливые мухи не давали ей лежать. В доме была жуткая жара, но она и не думала ни куда идти, она боялась своих чувств, что так внезапно в ней появились. Она задумалась, кто она действительно, но так и не нашла ответ. В чем смысл жизни, но это еще более сложный вопрос завел ее в непроходимые джунгли аргументов. Она не смогла найти ни на один поставленный ей же вопрос. И это ее очень злило. Она не могла ничего с собой поделать, но не могла на них ответить.
В чем она сомневалась, и почему так поступила. Ей в этот раз не было совестно, ей было приятно, но, что-то все же гложило внутри, и почему вот так. Она соскочила с кровати от ярости, что ее доконали эти чертовы мухи, почему они садятся именно на нее, что мало места в доме. Она взяла в руки мухабойку и приступила с большим желанием уничтожить всех этих паразитов с своей комнате. Война началась. Летели клочки газетной бумаги, от ударов слетел с гвоздя портрет, порвалась занавеска, но спустя несколько минут пала последняя муха, она не смогла противостоять этой контратаки со стороны Яна.
Она повернулась, внимательно осматривая каждый уголок. Постояла, подождала, авось еще какая-то сволочь спряталась, но больше ни кто не летал. Она с облегчением вздохнула и шлепнулась на кровать. Все тело было потным не только от физической работы, а большей частью от жары. Она подошла к двери, прикрыла ее и расстегнула рубашку, подула внутрь, чуть-чуть полегчало, но и только. Она расстегнула все до единой пуговицы на рубашке, потрясла ее краями создавая как бы крылья, а после просто взяла и сняла ее, а после и все остальное.
Она стояла по среди комнаты и держала в руке юбку. Представить невозможно, что бы вот так она стояла. В их доме всегда много народу, комната никогда не пустовала, то одни гости, то бабушка, то другие гости, а вот теперь она стояла в этой самой комнате совершенно нога. От этой мысли ей стало не по себе, как будто за ней кто-то подсматривает, она съежилась, прикрыла свою грудь и лобок, оглянулась по сторонам, посмотрела на причудливую фигуру в зеркале. Она стояла как затравленный щенок, ей стало жалко себя, очень обидно и Яна выпрямила плечи, опустила руки и гордо посмотрела на семя в зеркало.
Да в чем же смысл жизни?"Наверное, в красоте". Постаралась она сама себе дать ответ. "Нет в наслаждении жизни". Но в таком случае, что такое наслаждение и для чего это вообще надо, ведь ее окружают так много людей, которые вроде и не красивые, не наслаждаются совсем ни чем, только работа, дом, водка, снова работа, после спят, зарплата и всякое такое. Может они ничего не понимаю, может они как трутни у пчел просто летаю, а вот кто-то в роде матки наслаждается, да и она тоже работает, но по иному и самое главное у каждого свой смысл жизни. "Дак, какой же он у меня?"
Девочка повернулась вокруг себя, ей было не привычно вот так смотреть на себя, хотелось прикрыть тело, но она сдерживала это желание и все внимательно смотрела на себя. Что ей двигало вчера? Инстинкт, а может просто похоть, а может пора подумать о чем-то более серьезном чем о романах и принцах. Но эти мысли она тут же отвергла, они ей не нравились. Ей вообще ничто не нравилось, это ее и смущало.
Так она провела целый день в сомнениях и мыслях, к концу дня она пришла не с чем, с еще большим замешательством, с еще большим количеством вопросов, чем было утром. Она уснула в тревоге, спала еще хуже. Просыпалась, прислушивалась, выходила на улицу и снова ложилась, но сон не шел. Лишь к утру она уста заснула.
* * *
На следующий день Яна решила, что пока не разобралась в себе не ходить на старое место/ Ей было грустно думать о иве, как будто она в чем-то виновата. Ей не хотелось просто там быть и поэтому она пошла вдоль огородов к дамбе. Когда жаркое лето, речку всегда запруживали и качали воду на поля. Вот и сейчас река в этом месте образовывала настоящее озеро. Она посмотрела вокруг, но пристроится негде было, вся кусты и деревья в этом месте находились под водой, а в просто на берегу, жарко. Тогда Яна пошла дальше, через кладбище, и еще дальше, а там речка выходила из густых берегов, пробегала вдоль поля, совершенно голых берегов и уходила в лес. Вот туда она и пошла.
Страницы: [ 1 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | Оказалось, какой-то пьяный мужик шёл отлить. Он решил к нам не подходить, но мою партнёршу это возбудило так, что она моментально кончила, а я представил, что она берёт у этого типа в рот, выстрелил в неё второй порцией раскалённой спермы. После этого я ещё минут десять не вынимал из неё член и целовал её в то время, как она напрягала и расслабляла своё влагалище, пока не кончила во второй раз. Потом мы пошли ко мне домой и уснули. В середине ночи я проснулся, чтобы обдумать свой поступок, а также отключил телефон, чтобы Оля не позвонила. Маша спала, при свете луны было чётко видно её тело. Я подрочил на неё, забрызгав при этом её груди и живот. Она не проснулась. Весь следующий день мы повели вместе, и опять же про то, чем мы занимались, не было сказано не слова. Вечером она поехала к какому- то своему другу, а я отправился домой спать. |  |  |
|
 |
 |
 |  | (из откровенных рассказов своему мужу)
|  |  |
|
 |
 |
 |  | Настя была подругой жены. Они учились вместе в институте. Поэтому мы иногда встречались в компаниях. Вот и вчера, мы были на Дне рождения общего друга и сидели рядом. То ли я выпил лишнего, то ли жена уже в конец достала, но вчера, мне так хотелось смотреть на ножки Насти. Нет, она не была в какой-то короткой юбке или ещё там чего. Просто вчера я мог украдкой поглядывать под стол и любоваться стройными, немного полноватыми ножками соседки по столу, в чёрных колготках. Я незаметно поглядывал на её коленки, спускался ниже, балдел от классических чёрных туфелек на высоком каблуке... |  |  |
|
|