Рассказ №11542 (страница 2)

     И тысячью мечтаний воспламеню бездейственную кровь!"
     Петрарка.
     
     - Костик, - торопливо сказала Ольга, протянув ко мне наполненный стакан, - быстро поверни нос, одна секунда!
     Я повернул, хотя совсем не хотел этого делать, она дотронулась до него стаканом и с восторгом добавила:
     - За нас с тобой!!!
     "Смело сказано!" , - мелькнуло в голове, и я снова посмотрел на часы, а потом резко прибавил скорость.
     "Однако время-время-время!".
     Никто с пьяна не заметил, как "Honda" рванула быстрей и летела вместо Калужского шоссе по Ленинградскому - совсем в другом направлении от ресторана и моей дачи.
     Вокруг меня витал какой-то шумный разговор, невыносимый идиотский смех Юрия Семёныча, гоготанье Тамары Петровны и хихиканье сестёр.
     - Костик! Костик! Костик! - услышал я и поглядел на верхнее зеркало.
     Хмельная Наталья неугомонно звала сзади:
     - Костик, послушай! А что означает "Honda" с японского?! Ты мне однажды объяснял, помнишь?! Так здорово: коротко и всё понятно!
     - А мне тоже объяснял! - ревниво сказала Ольга. - Костик, скажи ещё раз, у тебя так классно получалось!
     Я сказал:
     - В основе японской машины "Honda" лежит принцип сохранения гармонии между людьми, что позволяет наслаждаться вождением в полной мере.
     Юрий Семёныч злорадно заметил:
     - С наслаждением! Ха-ха! Особенно на наших чёртовых дорогах! Для них нужен "Lend Rower" - как трактор, как танк!
     - Это же светлый образ совершенства, Юрий Семёныч! - пояснила Тамара Петровна. - Вы же художник, должны понимать!
     - Я прекрасно понимаю, дорогая вы наша! Не дурак! Я только не могу понять, почему у такого светлого образа японской машины такой далеко не светлый образ её хозяина!
     Я ничего не ответил, молчал и терпел.
     - Юрий Семёныч, - подсказала окосевшая Ольга, - бросьте грубить Костику, давайте-ка лучше продолжим пьянку! - и протянула назад свой бумажный стакан. - Наливайте ещё и читайте стихи о любви!
     - Правильно! - поддержала Тамара Петровна, подставила свою бумажную тару и развязано крикнула. - Хочу выпить за Петрарку, Шекспира, Бальмонта, Брюсова! Даёшь любовь! - и вдруг присосалась своими губами к губам Юрия Семёныча.
     Он трепыхнулся пару раз, оторвался от неё и заржал радостным смехом:
     - Охо-хо-хо!!! Ой-ёй-ёй!!! Вот это МАМОЧКА!!! - потом разлил в стаканы вино и провозгласил. - Брюсов!!! Для нашей любвеобильной МАМОЧКИ!!!
     И прочитал:
     - "Как любил я, как люблю я эту робость первых встреч,
     Эту беглость поцелуя и прерывистую речь!
     Как люблю я, как любил я эти милые слова,
     Их напев не позабыл я, их душа во мне жива!
     Я от ласковых признаний, я от нежных просьб отвык,
     Стал мне близок крик желаний, страсти яростный язык,
     Все слова, какие мучат воспалённые уста,
     В час, когда бесстыдству учат ТЕМНОТА и НАГОТА!!!".
     - Браво!!!
     - Класс!!!
     Уже темнело.
     Я, наконец, свернул на лесную просеку, и с этого момента время поскакало с неимоверной быстротой, громко тикая в голове как мой дачный будильник.
     А Наталья - чуткая крыса - вдруг огляделась по сторонам, потом стала пялиться в лобовое стекло и удивлённо спросила, перегнувшись ко мне:
     - Костик, а куда мы приехали, Боже? . . Это же та самая просека, а впереди железные пути, где ты хотел броситься:
     - Ты явно ошиблась! - ответил я и дал по газам.
     Из-под колёс хлёстко рванулась грязь вперемешку со снегом.
     - Точно, Костик, это то самое место: Зачем мы здесь? . .
     - Ты ошиблась, говорю! Ошиблась! - прикрикнул я. - Мы сейчас перескочим пути и сократим дорогу! - и упорно продолжал гнать машину на рельсы.
     - Какую дорогу? . . Мы никогда не ездили в сторону дачи по этой дороге: Боже, куда ты? . . - и она вцепилась в мою руку.
     - Пусти! А ну, пусти! - я грубо откинул Наталью назад и случайно задел её по носу, она громко завизжала.
     А Юрий Семёныч противно заорал, пытаясь ухватить моё плечо:
     - Эй, водила, полегче! Щас как тяпну!
     И в этот момент "Honda" подпрыгнула, сотрясая всех сидящих, и плюхнулась своей серединой на одну из рельсов железных путей - точно как я хотел, как и задумал раньше, она прочно застряла. Мгновенно выдернув ключ зажиганья, я словно каскадёр вылетел из машины в заранее приоткрытую дверь, сильно прихлопнул её обратно и нажал жёлтую кнопку на брелоке, намертво перекрыв не только двери, но и окна, всё свершилось в какие-то считанные секунды
     Вдали раздался до боли знакомый и тревожный вой сверхскоростного поезда САПСАН.
     Я кинулся к носу машины, быстро вытащил из кармана отвёртку и дрожащими руками стал откручивать винты переднего номера, освещённые тусклым светом придорожного фонаря.
     Казалось, что САПСАН уже был совсем близко, оглашая окрестность невыносимым стоном.
     
     Я метнулся к багажнику и принялся снимать задний номер, но винты с гайками как назло заели, тогда я схватил валявшийся камень и начал нещадно колотить, задыхаясь от бешеной спешки, номер наконец-то поддался.
     Юрий Семёныч безнадёжно долбил кулаком по приборному щитку, желая добраться до проводов зажиганья. Наталья и Тамара Петровна с безумными лицами колотили руками в стекло и что-то истерично орали мне, а Ольга пыталась подняться на костылях, но ударялась головой о крышу машины и падала.
     Яркий луч убойного САПСАНА насквозь резанул машину и выкрасил в бордово-жёлтый цвет.
     От дикого ужаса надвигавшейся смерти меня всего колотило, раздирало душу и сердце, но я собрался с силами и прошептал сухими губами:
     - МУДРОСТЬ И ДОБРОДЕТЕЛЬ ПРЕОБРЕТАЮТ НОВЫХ ЛЮДЕЙ, - и побежал прочь, спотыкаясь, падая и слыша за спиной пронзительный визг САПСАНА.
     Почти у самого шоссе я свалился в сугроб снега, и вдруг там, на рельсах раздался мощный удар, а за ним - взрыв, звук которого разлетелся по всему лесу.
     Я поднял заплаканное лицо и увидел пламя огня отброшенной машины и летящие в разные стороны куски железа, а смертельный САПСАН, не имеющий право тормозить свой сумасшедший полёт, проскочил дальше, протянув за собой длинную линию светящихся вагонов и сохранив сотни жизней своих пассажиров:
     
     Главный редактор Пчелинцев сидел в своём кабинете с чашкой чёрного кофе и увлечённо дочитывал последние страницы романа под яркой настольной лампой:
     "Слуга Ван Ши Нан осторожно раздвинул бамбуковую штору, вошёл в библиотеку, поклонился, поднеся ладони к лицу, и произнёс одно лишь слово, что означало полную готовность выполнить приказ:
     - Император!"...
     
     Император закрыл книгу, приподнялся с ковра и приветливо сказал:
     - Да-да, дорогой Ван Ши Нан, проходи.
     Слуга удивился такому мягкому тону и шагнул ближе, бровь его дёрнулась.
     Император доверительно продолжил:
     - Я вот что намерен сегодня сделать: буквально через час, когда солнце начнёт клониться к закату, хочу отправиться в короткую прогулку на своём императорском корабле по нашей чистой Жёлтой реке.
     Слуга опять поклонился.
     
     - Я прошу тебя передать моё искреннее приглашение отправиться со мной Главного министра Чжоу Дуня, министров Чан Буя, Хуан Мия, Ухай Ли, Главного Дворцового лекаря Сан Гуана, сестёр-наложниц Май Цзе и Юй Цзе. Я естественно приглашаю и тебя, Ван Ши Нан.
     - Верный слуга всегда с Вами, император!
     - Я не о том. В данный момент ты приглашён не как слугу, дорогой мой, а как почётный гость, - император даже приятно улыбнулся.
     Ван Ши Нан был несколько озадачен:
     - Это для меня так неожиданно: "как почётный гость" :
     - Я уверен, что подобная неожиданность будет и для всех остальных, потому что во время прогулки я намерен сказать очень тёплые, очень важные для меня слова, хочу кое в чём извиниться: да-да, извиниться: и поговорить о нашей дальнейшей жизни и процветании государства на правах друзей равных между собой.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.