Рассказ №11678 (страница 2)

     Но на деле чувств у мамы с дочерью было не очень чтобы много. Их чувства сводились к тому, чтобы все вокруг поступали так, как они считают нужным. Я и Петя представляли собой полную им противоположность: мы жили своей жизнью и ни от кого ничего не требовали. Мы никого не ломали. В этом мы с Петей оказались очень похожими. Он не был диктатором, и я тоже.
     Мои отношения с Верой Дмитриевной Кособоковой, например, строились на очень дружеских основаниях, но мы никогда не переходили на ты и не забывали, что мы всего лишь сослуживцы. Когда у меня были безвыходные ситуации - не с кем было оставить детей, то Вера Дмитриевна всегда была рядом. А когда несчастье случилось у нее, я тоже оказался под рукой.
     У нее умерла дочь, остался внук - больной на голову парень, с которым Вера Дмитриевна сладить не могла. Это было ее горе. Герман гонялся за дворовыми кошками, душил их: Наконец, соседи заставили ее спрятать парня в психиатрическую больницу. Вера Дмитриевна сама чуть не потеряла от горя рассудок. Вдобавок из Волгограда ей сообщили, что ее единица пошла под сокращение. Это совпало с ее вступлением в пенсионный возраст. То есть на нее свалилась сразу груда проблем, каждая из которых неразрешима. Тогда я ее оформил у себя в представительстве уборщицей. А у меня дома она была просто незаменима, так как Валентина Даниловна то и дело моталась в Токио, где оставалась по месяцу - на большее время визу не давали. Вера Дмитриевна вырастила Петю с Пашей, у нее в первый раз пошла своими ножками Марина:
     Но как бы мы с Верой Дмитриевной не были близки, мы никогда не переходили черту: не ругались по-семейному, не выясняли отношений, - не собачились. На что, собственно, всегда провоцировала теща. Но одно событие разделило нас с тещей навсегда.
     
     *
     
     Я уже говорил, что в России выбирали президентов. Предложили и Пете избраться начальником порта. Он отказался. Избрали того самого Зарипова, который продал ему свой дом в Синеглазке.
     Через четыре года снова встал вопрос выборов - и ребята снова предложили Пете баллотироваться. А Зарипов к тому времени вкусил власть и не захотел переизбираться. Но Петю все же уговорили.
     Я радовался и все радовались. Но в то время выборную кампанию вел уже не сам Зарипов, а от его имени какие-то загадочные люди, которые только что появились, - профессиональные политтехнологи. Это специалисты по механике любых выборов. В Петропавловск они наехали целой бригадой, в помещении портовой администрации они раскинули свой штаб. В комнатах с секретными замками, куда посторонним вход был строго воспрещен и возле дверей которых стояла вооруженная охрана, были установлены компьютеры, принтеры, сканеры. Там печатали предвыборные листовки, плакаты, небольшие газеты.
     Первым делом молодые люди из той бригады заставили Зарипова объявить, что его соперник Петр Иванович украл у него дачный домик. Однажды утром из местных газет мы узнали, что прокуратура тут же возбудила уголовное дело против Ивановича. Об этом же напечатала сообщение и какая-то Санкт-Петербургская газета, тираж которой был внезапно распространен в Петропавловске. Почему именно Санкт-Петербургская? Потому что бригада политтехнологов наехала к нам из второй столицы. Были одновременно убиты два зайца: создалось впечатление, что преступление, совершенное Петром Сергеевичем Ивановичем, громадно - о нем пишут даже в Санкт-Петербурге! Наверняка пишут и в Москве! И второй заяц: вскрыт опасный преступник, который "чуть было не вошел во власть".
     Зачем Равиль Харлампиевич Зарипов это сделал, я не понял, так как мы вместе с ним ездили к нотариусу и вместе составляли акт купли-продажи, под бумагой стоит его подпись. Но истцом выступал не сам Зарипов, а его внук, которого тоже зовут Равиль. Технологи сыграли на сходстве имен - все политтехнологи строят свои игры на реальном сходстве имен и фамилий, а также на словно бы ненароком сделанных ошибках такого рода. Поди потом разбирайся, какой Равиль и где Равиль. Политтехнологи сочли, что так будет лучше.
     Видимо, Зарипов им сказал, что, поскольку мы тогда ссорились между собой, идти к нотариусу или нет, то мы бумагу потеряли. Но мы ее не потеряли.
     Однако пока суд да дело, пока нам из прокуратуры дали понять, что возбуждено дело, что такого-то числа "гражданин Иванович П. С." вызывается на допрос и т. п. , прошло время выборов, и Петя пролетел, так как на нем висело некое мифическое "уголовное преследование".
     Которого не было и в помине. Как только на первом же "допросе" Петя предъявил нотариально заверенный акт купли-продажи садового домика, предмет для возбуждения уголовного дела исчез сам собой. Но время-то прошло. Этого политтехнологи и добивались. Зарипов остался на второй срок.
     Когда мы лежали в кровати, Петя меня целовал, ласкал меня, говорил, что не было в его жизни человека, который спас его от позора и от смерти, - я первый и единственный. В ночь снятия обвинения мы любили друг друга, как в первый день в душевой кабине на Владивостокском вокзале. Мы стали еще более родными. Уж теперь мы никуда друг от друга деться не могли: мы были "повязаны" горем, которое удалось отвести. Но вся эта история далась Пете тяжело: его хватил инсульт.
     Вскоре в один из дней перекосило рожу. Вместо того, чтобы сразу пойти к врачу, стали, дураки, ждать, что "само пройдет". Но вдруг стала пропадать речь. Побежали к врачу, который сказал, что время упущено. И в самом деле, в тот же день отнялась правая сторона.
     Больницы, врачи, лекарства, уколы: Кончилось тем, что приходит однажды Валентина Даниловна к нам в Синеглазку (я как раз делал морковную запеканку, чтобы идти в больницу на ужин) и радостно сообщает:
     - Только что из больницы. Пообщалась с девочками. Они сказали, что вы уже были до двух часов. Анна Григорьевна объявила, что больше держать его не могут, у них срок только до четырех месяцев. Переведут на инвалидность. Предложила отправить его прямо из больницы в прекрасный интернат в закрытой зоне, на побережье Тихого океана. Не то Рыболовное, не то Рыболовецкое называется, не зафиксировала, но в путевке будет написано. Там прекрасно! Чудесно! Тишина! Свежий воздух! В коридорах ковры и графины! А что здесь? Кто здесь за ним будет ухаживать? Мне через два дня лететь к Юленьке, уже оформлена виза, чемоданы: Ему там будет лучше, чем в городских условиях, надлежащий уход: Я из Токио привезу какие-нибудь новейшие лекарства: Я с девочками уже договорилась: Боже мой, какую алясочку я подарила Анне Григорьевне! Оторвала от себя! Помните, даже вы сказали, что она мне к лицу? . .
     Теперь уже я, стоя у плиты, потерял дар речи.
     
     Но и на этом наши приключения не закончились. От всего сердца благодарю постоянных читателей Валерия, который всегда поддерживает меня, Аlgay, а также Сашу Д. , и многих, многих других, кого моя правдивая повесть не оставила равнодушными. Будьте счастливы, ребята! Вы побудили меня писать продолжение.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.