|
 |
Рассказ №14904 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Вторник, 01/10/2013
Прочитано раз: 38161 (за неделю: 19)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "Оля вспомнила, как Ксения ей сказала, что станок она уничтожила. Что когда она его видела, она вспоминала, как на ее глазах на подобном девайсе пытали Олю. И у нее возникало физическое ощущение боли, свои же страдания она вспоминала намного спокойнее. И относилась к ним, как сдаче экзамена в боевых условиях на владение телом и духом в сверх экстремальной ситуации, считая, что она экзамен сдала на "пять"...."
Страницы: [ ] [ 2 ]
- Оля, я, наверно, понял, о чем ты. Я обязательно передам.
- Значит рассказывала.
- Да, у нас нет тайн друг от друга и мы часто вспоминаем тот день.
- Саша, я не буду сейчас развивать эту тему, но только знай, что про события того воскресенья вы знаете не все. И не представляете, насколько все могло быть хуже для Марины. Когда-нибудь, за рюмкой чая, я вам расскажу. - Так ты передашь Марине мои искренние извинения?
- Обещаю, обязательно!
- И еще. Передай ей, что все, кого она боялась, ей уже никогда ничего плохого ей не сделают.
- Передам.
- Удачи тебе, Марине и вашим девочкам, надеюсь, что я с тобой по работе увижусь не раз! - С этими словами Оля повернулась и пошла назад, к себе в офис. Александр некоторое время задумчиво смотрел ей вслед. Он подумал, что бы там еще не стояло за событиями того воскресенья, но он этому воскресенью обязан самым главным - тем, что у него благодаря им, в его жизни появилась самое дорогое - Марина. А за это он готов был простить всем и все. Или почти все.
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 30%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 70%)
» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 53%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 49%)
» (рейтинг: 27%)
|
 |
 |
 |
 |  | Не заснула ещё в ожидании? Ныряю под одеяло и мы продолжаем свою игру. Её ноги опутывают мою и тянут вверх. А девочка, похоже, изголодалась, ну не будем тогда медлить. С какой-то попытки проникаю в её лоно и она подаётся навстречу. Начинаю движения, меня распирает от страсти, шепчу ей на ушко приятности, целую лицо, шею. Дверь настежь: В коридор вываливается Оля в халатике и не повернув к нам головы следует на кухню. Шум наливаемой воды, глотки. Я пытаюсь спрятаться под одеялом. Пройдёт мимо? |  |  |
|
 |
 |
 |  | Что я могла знать, что, что вот встану и разденусь перед ним, перед своим учеником, вот так просто только по тому, что он сказал, что он так захотел, я разденусь, что бы он мог на меня смотреть, на меня голую, да голую, голую: Да, я этого хотела, хотела, что бы он смотрел на меня, что бы щупал, нет не гладил, а щупал, мне хотелось не только ему подчинятся, но испытывать это унижение, которое он мне сейчас давал почувствовать. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Через пару дней, для более полного раскрепощения и понимания между народами, мы пригласили девчонок в мою личную мастерскую. К тому времени (кажется уже года три) у меня появился личный жилой фонд - половина частного дома: две комнатухи и чулан. В чулане складировалась пустая стеклянная тара, одну комнату, насколько это было возможно, я обустроил с комфортом, другая оставалась практически пустой - одинокая панцирная кровать (запасной аэродром для желанных гостей) . У входной двери, прислонившись к стене, стояла ножка от стола - на случай визита гостей незванных (такое тоже случалось) . Этот "кильдим" (как я его называл) я купил у одного загулявшего художника за литр водки - он был ему нужен, пока лепил большой левый заказ. Когда работа оказалась выполнена, надобность в отдельном помещении отпала - тут я и нарисовался со своим предложением. Мужик ушел в глухой загул, так что литр водяры показался ему неплохой ценой за его хибару. Продал еще и потому, чтобы не платить домоуправлению за помещение и нагоревший свет. |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Пока он говорил, я вспомнил ту ночь. Нас - человек десять - доставили с митинга в поддержку секс-меньшинств в отделение милиции, отобрали паспорта. Но через несколько часов оставили почему-то только нас с Людой Гореловой. Кто-то из наших наклепал, что мы активисты: она - от лесбиянок, я - соответственно. Мы сидели в одиночных камерах до самой темноты. Потом к ней вошли женщины-милиционеры, ко мне - парни и велели раздеться догола. Люда качала права, я слышал ее возмущенный прокуренный голос: |  |  |
|
|