|
 |
Рассказ №6289
|
 |
 |
 |
 |  | Он же аккуратно вогнал свойпенис в сладкую глубину девичьего ротика до упора, подержал во влажной глубине совсем чуть-чуть, и, как только Олесин шкодливый язычок торопливо принялся вылизывать уздечку, вновь извлек свое орудие наружу. И вновь вогнал страдальца в открытый девичий, страждущий ротик. И так семь раз подряд, после чего его пенис окончательно покинул Олесин ротик и вонзился во влажный пах ее матери. Ирина вздрогнула привычно и так же привычно выпятила попку навстречу уже так хорошо ей знакомому гостю. А Олеся капризно надула губки, но тут же принялась сноровисто вылизывать мужские яички - напряженные и словно скукоженные. После очередных семи фрикций его готовый к финальному аккорду член покинул гостеприимное женское влагалище и уже по накатанной дорожке скользнул в горячую глубину Иришкиной попки, не встречая ни малейшего сопротивления на своем пути. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Два пульсирующих всплеска. По тому как она сразу почти обвисла на моей правой руке, которая уже не столько копошилась на ее груди, а больше поддерживала от падения Ирку, я понял, что она кончила. Я не останавливался, и продолжал, да и она сейчас никак не противилась моим действиям. Через минут пять всплески жидкости из нее повторились, и она обмякла. Я взял пяток салфеток со стола и промокнул ее промежность, а то с нее уже начинало капать на кресло и пол. Благо кресло кожаное. Она пришла в себя, успокоилась, и вовремя, к нам зашла мама и позвала пить чай. Мы сидели так же в кресле, но со стороны можно было подумать, что я просто приобнял ее сзади. Мы встали пошли в кухню. Я по пути поправил свой ствол в джинсах, чтобы он не топорщился. Ирка посмотрела на мое движение. |  |  |
|
 |
 |
 |  | - Да нет, конечно... Мы ужинали, потом я шла в душ... Надо же было, чтобы он поразмыслил о своём поведении... Когда психологический момент наступал, говорила ему: "Костя, подойди ко мне..." Он подходил, глядя в пол... Я брала его за плечи, или за талию, заглядывала в глаза... "Костя, - говорила я, - ну, как ты считаешь, хорошо ты себя повёл сегодня?" Он всё смотрел в пол, на ресницах его начинали блестеть слёзы... "Мама, - шептал мальчик, - я больше не буду!" "Ну хорошо, ты не будешь - но это будет потом, в будущем. А что мы будем делать с этим твоим поступком сегодня?" Он молчал, или снова шептал: "Я больше не буду..." На что я ему внушала: "Прекрати распускать нюни! Будь мужчиной! Напакостил - умей ответить!" После чего начинала расстегивать на нём штанишки... Он хватал меня за руки, весь дрожал... И представь себе - уже лет в десять, когда я спускала с него трусы, его писюн, совсем ещё маленький тогда, а уже торчал! Да, с этими мальчишками не соскучишься! |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Стягивая мокрые прилипшие плавки, Николай наклонился вперед, чуть не коснувшись стоящего перед ним фотографа. До этого, рассматривая парня издали, он просто хмыкну, отметив разницу между античной внешностью и солидным багажом в его коротких узких, как у пловцов, белых плавках. Он замешкался лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы запомнить возникший перед его носом натюрморт. Просвечивающийся через тонкую ткань, большой, согнутый, но еще не твердый банан с приличным желудем сверху и двумя увесистыми абрикосами снизу. Парень с натюрмортом видимо не спешил переодеваться или ждал, пока освободится кабина. Николай выжал плавки, повесил их на крючок и взялся было за брюки, как услышал, - "А можно сделать еще пару кадров?" |  |  |
|
|