|
 |
Рассказ №5975
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Пятница, 11/03/2005
Прочитано раз: 42035 (за неделю: 12)
Рейтинг: 82% (за неделю: 0%)
Цитата: "И мы действительно одели Ленку, собрались и пошли гулять! Ирка была укрыта одеялом, голова занавешена кисеёй, так что, кто там в коляске - видно не было. Но что Ирка чувствовала - сам представь!..."
Страницы: [ 1 ]
Когда Мишка попросил Ленку найти портновский метр, я понял, что в его извращённую голову пришла очередная идея насчёт платья, открывающего попку, смирительной рубашки или ещё какой-нибудь гадости.
На этот раз Мишка померил у девчонок только расстояние от затылка до конца попки, а на все мои вопросы только довольно хихикал и бормотал, что "...даже десять сантиметров лишних останется". Никто не понял, в чём дело, но голышки начали пищать заранее - они знали, что хорошего ждать не приходится.
Прошла где-то неделя, когда Мишка, сияя, прикатил к нам с Ленкой старую зимнюю закрытую детскую коляску. Я даже сначала подумал, что там ребёнок лежит - коляска была аккуратно накрыта одеяльцем, колпак над головой поднят и занавешен плотной марлей, погремушки на резинке висят... Внутрь посмотреть Мишка никому не дал, оставил коляску в прихожей, а сам занялся малышками-голышками - Ирка пришла на полчаса раньше.
Так как Мишка сразу начал дрессировать девчонок, я понял, что надо испытать какой-то новый прибабах и стал ему помогать. Наших дурочек было легко спровоцировать на непослушание, так что скоро поводов их наказать было полно. Но Мишка только пыхтел и грозился - ясно, готовилось что-то серьёзное, раз он ни одной из них даже "школьницы" не сделал...
После очередного Иркиного выбрыка Мишка глубокомысленно заявил, что большие девочки слушаться обязаны. Ирка, конечно, тут же завякала, что они с Ленкой ещё совсем маленькие.
- Угу, - сказал Мишка, - а маленькие девочки должны лежать в коляске!
Я думал, что он хочет запеленать Ирку, но когда Мишка откинул одеяло, я увидел,что по бортам коляски приклёпано по четыре напульсника. Внутри лежал матрасик с простынкой и маленькая подушка. Ирка даже похихикала, пока Мишка её засовывал. Конечно, ноги у неё почти полностью свисали наружу. Но Мишка сказал, что сейчас мы всё увидим. Он пристегнул Иркины руки около подмышек и у запястий к бортам коляски, потом согнул ей ножки так, что коленки оказались у плеч. Напульсники пришлись как раз под коленки и у голеней.
Ирка полностью уместилась в коляску. Она лежала на спине с широко разведёнными ножками и, когда Мишка для проверки пощекотал ей ступню, оказалось, что дёргаться она не может, даже лапу убрать - и то нет.
- А ещё маленькие девочки сосут соску, - заявил Мишка, вставляя Ирке в рот её
кляп - резинового утёнка. Я думал, что этим всё и кончилось. Но Мишка, ласково похлопав Ирку по попке, вдруг выдал...
- А теперь - на прогулку!
И мы действительно одели Ленку, собрались и пошли гулять! Ирка была укрыта одеялом, голова занавешена кисеёй, так что, кто там в коляске - видно не было. Но что Ирка чувствовала - сам представь!
А Мишка торжественно прикатил её в парк за четыре квартала от нас. Мы сели на скамейку в тихой аллейке.
- Наша малышка должна подышать воздухом, - заявил Мишка, задирая одеяльце. Мы-то, конечно, видели, что никаких прохожих нет. Но полностью раскрытая Ирка могла видеть только небо и деревья. Она знала только, что лежит голышом посреди улицы с раздвинутыми ножками и в любой момент к ней в коляску может заглянуть кто угодно. И Ирка протестовала, как могла - отчаянно пищала своим утёнком...
Мы дали ей подышать свежим воздухом не меньше десяти минут (ей, ясно, показалось, что десять лет прошло). Потом Мишка достал из кармана коляски детский крем - "маленьким девочкам полезно"...
Он только собрался намазать Ирке письку и попку, но, разведя ей губки, присвиснул.
- Глянь-ка, - сказал он мне.
Я провёл рукой. Иркина писька была мокрая, хоть выжми. Её это возбуждало!
Мишка смазывал её долго и тщательно, но кончить так и не дал. А укрыл он Ирку только на выходе из парка...
Вот так появилось самое страшное наказание для девчонок. Достаточно было только намекнуть на коляску, чтобы малышка-голышка стала шёлковой. Но, конечно, и она, и Ленка не раз ещё так "гуляли"... Был в этом особый кайф - посреди людной улицы, сделав вид, что поправляешь одеяло, сунуть под него руку и потрепать тёплую и упругую девчачью письку!
Со временем мы убедились, что со стороны совершенно ничего незаметно и тогда уж окончательно обнаглели. И никому-никому из ждущих автобуса на переполненной остановке, стоящих в очереди в магазине, отдыхающих на скамейке в парке ни разу не пришло в голову, что ребёнку, который лежит в коляске не дальше метра от них, на десяток лет больше, чем можно подумать, и что весёлый писк резиновой игрушки - это на самом деле безнадёжная жалоба измученного подростка, которого опытная рука вот уже сколько времени бесчеловечно удерживает на грани оргазма, но так и не разрешит кончить не только до конца "прогулки", но до самого невообразимо далёкого вечера...
Страницы: [ 1 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 56%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 48%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 49%)
» (рейтинг: 68%)
» (рейтинг: 84%)
» (рейтинг: 49%)
» (рейтинг: 81%)
|
 |
 |
 |
 |  | -Отлично мальчики! Спасибо, что трахнули мои дырочки. Я пока схожу в бухгалтерию за отчетом. Надеюсь к моему возвращению ваши члены снова будут готовы в бой... |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я об этом читала, и порно смотрела, но в жизни это было совсем не так, совсем не грязно, хотя, если честно признаться, вылилось из меня столько - а он слизывал, и я вся превратилась в один возбужденный - ну, вы понимаете, а он то сосал его, то лизал, и для меня все окончилось взрывом, вспышкой, и я улетела далеко - далеко... Мы опять немножко выпили, и Анатолий Петрович начал раздеваться. Боже, это мускулистое тело в татуировках, а таких размеров я себе даже представить не могла, он взял мою голову в обе руки, поцеловал в губы, и медленно наклонил меня к себе... Я делала несколько раз минет Коленьке, как же, все подруги об этом рассказывали, надо было и мне попробовать, но у Коли он совсем не такой, честно говоря - было скучно, а тут - как большая, мягкая груша, нежная такая, сочная, я стала ее посасывать - а груша начала расти, и стала не спелой, а твердой, у нее появился черенок - да нет, ветка, мощный сук, я держала его - а, пожалуй, не держала, а держалась за него, и твердая, своенравная груша уже еле помещалась во рту. Я знала, чем это должно было закончиться, и очень боялась, что меня стошнит, но Анатолий Петрович осторожно покинул мой ротик и тихонько, самым кончиком, стал водить по моим сосочкам. Невольно я перевела взгляд. Милосердный боже, вот это да! Нет, Коленьке такое никогда бы не пришло в голову, да и что он мог там написать? Разве что в миллиметрах? А я уже лежала на спине, с бесстыдно раздвинутыми ногами, было ощущение страха и ожидания, Толянчик (милый, милый!) стоял у входа, но чего - то ждал, и тут я, не выдержав ожидания, впилась поцелуем в мужской сосок. Не знаю, как, но он оказался во мне весь, наверное, достал сразу до печени - если это возможно, а если и невозможно, то все равно достал, я рычала, кусалась, мы катались уже не по дивану, а по ковру, и - новая вспышка, и новый взрыв внутри меня, а после - подрагивание и медленное сокращение внутри, и плевать на все - все - все и на всех - всех - всех, как жаль, что я не могла остаться на ночь, даже в такси промокли трусики и юбка, интересно, что он сейчас делает сейчас? Надеюсь, думает обо мне... |  |  |
|
 |
 |
 |  | Выслушав меня, Наташа ответила, что, по всей видимости, ЭТО её, поскольку она давно любит унижать своего мужа, хоть он и противится и жалуется, что она сделала из него мазохиста. Мое восхищение этой девушкой начинало расти по мере ее повествования. Она унижала своего бывшего бойфренда, всячески издевалась над ним, а, как кульминация, во время того, как он на коленях просил ее прощения, она нагнула его раком, спустила ему трусы, оголив его снизу, и жестоко избила его по жопе детскими прыгалками. Боже, как бы я хотел иметь такую подругу! . . Эта настоящая, не испорченная так называемыми "людьми из темы", Госпожа от природы, чистое золото из города на Неве. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Дверь комнаты резко распахнулась, и в проёме - как в раме огромной картины - замерла милая Оленька, обтянутая джинсами и лёгкой марлевой распашонкой, заманчиво открывавшей обворожительную грудь. |  |  |
|
|