|
|
 |
Рассказ №24864
|
|
|
| |
| | Видимо Оля чувствовала пронизывающую её струю и сильней прижимала к себе и теребила мои ягодицы. Я хотел опять прильнуть к так манящим губкам, но Оля остановила: - Не надо, уже горят. Напухнут ещё, будет видно. - Я осознал вкус запретного! Я ощутил сладость поцелуев и такого нежного девичьего тела. Я хотел целовать и целовать его. Я прильнул губами к её щёчкам, к бородке, к шейке... Она передвинула свои руки с моей попы на поясницу и на спину, её нежные ручки гладили вверх-вниз. Я опять увидел грудки и перенёс поцелуи на эти шишечки с коричневыми сосочками. Какое же это блаженство!!! Так и плавал бы в этом счастье... Я уже забыл за свой писюн в лоне моей возлюбленой, когда он сам напомнил о себе и стал вылазить. Я глянул на него, как он вылазил, а шарик с него почти слез и я придержал его рукой, чтоб вынуть вместе. За писюном вытащил и вторую часть шарика, на конце с шишечкой наполненной жидкостью. "Это то, что вышло из меня в Олю" - осознал я. | | |
| |
|
| |
| | В отчаяньи, я позвонил Терехову. Генерал бросил дела и прилетел в Крым. Перед вылетом, он связался со своим знакомым, начальником контрразведки Украинского генштаба (в те времена обе разведки еще дружили!) и тот встретил Терехова в аэропорту Симферополя. Мы вчетвером собрались на даче полковника Мищенко, и выработали совместный план действий. Мищенко обещал договориться с руководством одного из подконтрольных ему банков, чтобы мне выдали двести тысяч долларов под залог дома, и передать деньги похитителям. В сумку заложат крошечные маячки, которые Терехов возьмет в спецотделе ГРУ. При разговоре с похитителями, я должен настоять на прямом обмене. А дальше за дело возьмутся оперативники Мищенко и люди украинского генерала. Поскольку была вероятность, что похитители могут использовать морской путь, Терехов обещал задействовать в операции боевые катера Черноморского флота РФ, вертолет палубной авиации и даже подводную лодку! | | |
| |
|
| |
| | Сосуды глаз, не способные пережить страсть, лопались от восторга. Хрупкие моральные устои трещали по швам от бесстыдной вакханалии. А тоненькое тельце стремилось поглубже вобрать в себя греховную усладу, чтобы наконец дотянуться до проклятой артерии... | | |
| |
|
| |
| | Но самая жара была впереди, я был как животное, и вёл себя подобным образом, Дамира так звали вторую девушку была также азиаткой как и я, и я ощущал что она не уважает меня за это, что я ползаю в ногах у европейских девушек. В какой-то степени она питала ко мне чувства, мне было обидно, ведь раньше она смотрела на меня как на мужчину, а теперь совсем не воспринимает после такого. | | |
| |
|