|
 |
Рассказ №15936
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Пятница, 16/01/2015
Прочитано раз: 43777 (за неделю: 70)
Рейтинг: 63% (за неделю: 0%)
Цитата: "Подчиняясь приказу Малфоя, Джинни залезла на стол и зависла над подругой в упоре лёжа. Покрытый каштановыми волосками лобок Гермионы оказался прямо под лицом Джинни, отделённый лишь длиной вытянутых рук, которыми Джинни упиралась в столешницу. Рыжая гриффиндорка опустила голову и посмотрела в пространство под собой: она увидела вверх ногами своё голое веснушчатое тело, а ниже голую Гермиону, чьё лицо смотрело прямо в бритую розовую вагину Джинни. Гермиона приподняла голову, гриффиндорки посмотрели друг другу в глаза отчаянным взглядом и поспешно отвернулись. Во рту у Джинни пересохло: они обе поняли, как им предстоит разогреть слизеринцев...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Гарри Поттера и его мир придумала Д. Ролинг. Я просто играюсь с персонажами.
Когда глаза Гарри и Рона привыкли к свету, они разглядели то, что вряд ли можно забыть.
- Ущипни меня, - хрипло сказал Гарри.
Рон не ответил - он выглядел так, будто ему прилетела в голову пара бладжеров.
Гостиная Слизерина была освещена сотнями свечей, украшена драпировками из зелёного шёлка, серебром и изумрудами. Сегодня в ней собралось человек двенадцать старшекурсников. Они развалились на обитых мягкой тканью диванчиках вдоль стены, пересмеивались, болтали. Это бы сошло за обычную вечеринку лучших друзей, если бы не важная деталь: все слизеринцы уже приспустили штаны и подрачивали в кулаках свои твёрдые напряжённые пенисы. Малфой, Блейз, Монтегю, Нотт, ещё трое слизеринцев на год младше, имён которых Гарри не помнил. Опоздавший Гойл грузно плюхнулся рядом с ними, скидывая на ходу штаны и доставая свой толстенный хуй, уже налившийся кровью. Надо сказать, что члены у всех слизеринцев, к зависти Гарри с Роном, были приличной длины или толщины.
- Гойл, опять ты опоздал. Где тебя Моргана носит? - лениво протянул Малфой.
- На кухне был. Жрал, - буркнул Гойл.
- Грег, ну сколько можно есть? Ты пропустил начало такого шоу! - хихикнула Пэнси.
С парнями сидели четыре слизеринки: Пэнси Паркинсон, Миллисента Булстроуд, белокурая "снежная королева" Дафна Гринграсс и её подружка, худая брюнетка Трейси Дэвис. Слизеринки пока не раздевались, но Пэнси и Милли уже засунули правые руки под мантии в трусики и двигали пальцами, втихую мастурбируя, а Дафна с Трейси явно хотели к ним присоединиться, хотя пока стеснялись. В другое время вид ласкающих себя слизеринок заинтересовал бы гриффиндорцев, но сейчас они едва взглянули в ту сторону. У Гарри затряслись ноги, ему очень хотелось поверить, что кто-то наложил помрачающее проклятье на его очки - но взглянув на ошарашенного Рона, он понял, что его рыжий друг видит то же самое.
Длинный столик из тёмного дуба стоял перед диванами слизеринцев. Одна девушка с густыми каштановыми волосами, абсолютно голая (не считая алого гриффиндорского галстука) лежала спиной на этом столе с раздвинутыми ногами. На неё валетом легла другая раздетая до галстука девушка, рыжая и веснушчатая. Лица рабыни засунули между ног друг другу, поэтому Гарри и Рон не сразу узнали их и поверили в увиденное.
Их лучшие подруги, скромные девушки, блестящие ученицы Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли, сплелись голые в позе "69" и жадно отлизывали друг другу пёзды, чмокая и постанывая. Они глубоко шарили языками у себя в мокрых вагинах, а двенадцать слизеринцев дрочили на них, снимали на камеру, смеялись и громко обсуждали, кто из них первым будет ебать гриффиндорских шлюх.
ххх (за двадцать минут до этого)
Гермиона и Джинни взялись за руки, чуть помедлили, робко переступили порог и зашли в логово врага, повесив головы.
Слизеринцы все повернулись к открывшемуся проходу в гостиную и к новоприбывшим.
- Наши мокрощёлки пришли, - хмыкнул Монтегю. - Да начнётся праздник грязной любви!
Остальные засвистели и захлопали в ладоши. Гермиону и Джинни передёрнуло от издевательских аплодисментов и грубых выкриков: "мокрощёлки" , "грязнокровные бляди" , "гриффиндорские шлюхи"...
- Очеь хорошо, что вы смогли прийти, леди. Вы чем-то расстроены? - весело поприветствовал их Драко. - Может, тем, что целый день не трахались? Ничего, мои друзья вам помогут - посмотрите на них! Любая грязнокровка будет рада лечь под таких благородных магов и ведьм.
Рабыни подняли глаза. Первым, что они увидели, был растянутый у потолка плакат. Серебром по зелёной ткани было написано готическими буквами: "Трудная и грязная ночь Рабынь Хогвартса! Грейнджер и Уизли ебутся в шесть дыр тридцать три раза! Эти дырки просят ёбли!". Сбоку увлёкшаяся Пэнси грубо намалевала тощую львицу, которую обвивали три большие змеи, похожие на тентакли.
Под плакатом девушки увидели своих новых и старых мучителей. Гермиона, приобнявшая Джинни, почувствовала, как задрожала её рыжая подруга, и у неё самой подкосились колени.
"Малфой, Паркинсон, Булстроуд, Забини, Монтегю, Нотт, - судорожно считала Гермиона. - И Дафна Гринграсс, и Трейси Дэвис! Он привёл весь восьмой курс! А эти трое младше - Вейзи из квиддичной команды... он кончил мне в рот тогда в раздевалке... Харпер, Эйвери... Нас насиловали вчетвером и всемером, но сегодня их одиннадцать и ещё Гойл будет! Не может быть, даже Малфой не решится на это!"
Она убеждала сама себя, но знала, что Малфой всё-таки решился. И догадывалась, что её и Джинни ожидает кое-что похуже привычного изнасилования. Слизеринцы буквально раздевали гриффиндорок голодными взглядами, и рабыни дрожали, пытаясь натянуть пониже короткие миниюбки или прикрыть руками груди, чтоб соски не просвечивали через полупрозрачные блузки.
- Вижу, вам неудобно в этой одежде? Ничего, до утра она вам не понадобится, - сказал Малфой и взмахнул палочкой. С гриффиндорок тотчас же слетела вся одежда кроме форменных галстуков, и они стыдливо попытались прикрыться руками. Слизеринцы загоготали.
- Не прикрываться! - скомандовал Драко - гриффиндорки тут же убрали руки и выпрямились, демонстрируя себя слизеринцам.
Драко взял фотокамеру. Зайдя своим друзьям за спины, он сделал первый снимок для своего альбома за сегодняшнее число. Фото запечатлело затылки слизеринцев на переднем плане, а на среднем - их обнажённых жертв в полный рост. Гермиона и Джинни вытянулись как по струнке, убрав руки за спины и прикрыв от страха и стыда глаза. Они буквально чувствовали, как слизеринцы обшаривают взглядами их стройные тела, вглядываются в татуировки над сиськами и на левых ногах.
- Ну что, пора найти грязнокровкам работу на их грязные дырки, - объявил Грэхем Монтегю, явно взявший на себя в эту ночь обязанности тамады.
- Ну, ты предложил устроить это всё и имеешь право трахнуть их первым, - сказал Малфой и сделал приглашающий жест.
- Спасибо за честь, Драко, но я пока посмотрю, - ответил Грэхэм Монтегю, лениво надрачивая хуй. - Пусть Грейнджер и Уизли сначала разогреют нас, ночь длинная. Как тебе такая идея... - он наклонился к уху Малфоя и что-то зашептал. Малфой улыбнулся и недобро посмотрел на рабынь.
- Любишь сафических девушек, Грэхэм? Вообще я запланировал на сегодня другое развлечение. Но ты тоже неплохо придумал, у шлюх это будет в первый раз, - кивнул Драко. - Грейнджер! Ложись спиной на этот столик и ноги раздвигай. Уизлетта, ложись туда же!
Девушки, до этого стоявшие неподвижно как жертвы василиска, встрепенулись и медленно подошли к столику. Они знали, что сопротивляться приказу бесполезно. Гермиона залезла на столешницу и откинулась спиной на холодное, потемневшее от времени дерево, привычно разводя свисавшие со стола ноги. Старый столик опасно заскрипел - кажется, на нём трахал кого-то ещё сам Салазар Слизерин.
"Хоть бы он сломался, и я бы упала, и ударилась головой, и отключилась, и... - в отчаяньи подумала Гермиона. - Хотя какая разница? Они трахнут меня, даже если я буду без сознания. Ещё заставят отработать сломанную мебель..." Гермиона шмыгнула носом. Она всегда умела просчитать в уме последствия любой ситуации, все возможные варианты. Проблема в том, что все варианты на сегодняшнюю ночь, какие она могла придумать, заканчивались одинаково: спермой в вагине, анусе и желудке. И времени искать выход у неё не было.
Рядом с ней в оцепенении стала Джинни.
- Мне некуда лечь, Малфой - тихо сказала она. Стол действительно был узок, и места для двоих не хватало.
- Ложись на Грейнджер, - улыбнулся Малфой. - Нет, не так, наоборот, лицом к её ногам... Да, вот так. Давай живее.
Подчиняясь приказу Малфоя, Джинни залезла на стол и зависла над подругой в упоре лёжа. Покрытый каштановыми волосками лобок Гермионы оказался прямо под лицом Джинни, отделённый лишь длиной вытянутых рук, которыми Джинни упиралась в столешницу. Рыжая гриффиндорка опустила голову и посмотрела в пространство под собой: она увидела вверх ногами своё голое веснушчатое тело, а ниже голую Гермиону, чьё лицо смотрело прямо в бритую розовую вагину Джинни. Гермиона приподняла голову, гриффиндорки посмотрели друг другу в глаза отчаянным взглядом и поспешно отвернулись. Во рту у Джинни пересохло: они обе поняли, как им предстоит разогреть слизеринцев.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 69%)
» (рейтинг: 34%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 34%)
» (рейтинг: 75%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 48%)
» (рейтинг: 79%)
» (рейтинг: 68%)
» (рейтинг: 0%)
|
 |
 |
 |
 |  | У мамы и Людки были "язычки" - из щёлки виднеется только небольшой кусочек губок, как язык. Таня с удовольствием мне все показывала, и я рассмотрел её маленькую красоту в мельчайших подробностях. С не меньшим интересом она изучала моего петушка. Я также не отказывал ей в желании его рассмотреть. Очень редко у нас получалось остаться вдвоем дома, и, когда такое случалось, мы, не сговариваясь бежали в комнату и занимались бесстыдствами. Она трогала меня, а я трогал её. Я подставлял ладошку, а Танюшка терлось об неё, и кончала от этого. Так мы забавлялись достаточно долго, пока мама не узнала про нас. Не знаю как, но она все прознала, и прямо сказала мне: "Не испорть Таньку. Я про вас все знаю". |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я заставил его несколько раз подойти к самому пику, давая потом немного расслабиться. Затем более медленными ласками подвёл к оргазму и, предварительно указав Кате под каким углом она должна держать чашку, одной рукой наклонил член, придерживая его двумя пальцами у самого основания, а другой поглаживал яйца. Лёня протяжно завыл и, сгибаясь и дрожа всем телом чуть не падая с табуретки, излил семя не брызгами, а длинной едва пульсирующей струйкой. Затем он взвыл от нестерпимой муки, не в силах устоять на ногах. Я придержал его, рявкнув: "Стой прямо!". |  |  |
|
 |
 |
 |  | После этого он залез под юбчонку прокурора и стал мять её большие бёдра, пробираясь к пизде. Марина Веренищенко уже была готова к спариванию: она схватила себя за свои спелые груди и стала с силой сдавливать. Судья решил не оставаться в стороне: он вытащил своего скакуна из штанов и вбил его Марине между ног. Он энергично заёрзал в пещерке прокурора, доводя её до экстаза. Марина развернулась лицом к Парашину, и стала смачно сосать его язык. Думается, что телезрители были в восторге от этого шоу. Между тем драма продолжала развиваться по всем законам жанра: Герцогов, сидя на стуле, энергично онанировал, пытаясь, во что бы то ни стало кончить. После непродолжительной ебли, все успокоились и ушли на получасовой перерыв. Вернувшись с перерыва, решили продолжить судебное следствие. В это время, увы, сломался кондиционер, поэтому Парашин предложил всем раздеться и не стесняться. В зале одобрительно загудели, я тоже запыхтел возле своего ящика. Один мужик, из второго ряда, предложение судьи понял по-своему: схватил дебелую бабу и усадил её на колени, его губы быстро нашли женский сосок и впились в него. У женщины была грудь третьего размера и вытянутые соски. Как он их смачно целовал!!! Глядя на это, общественность, которая находилась в здании суда принялась лапать друг друга. Они предложили Парашину продолжать заседание и не обращать на них внимания. Судья, сначала, хотел обидеться, но потом решил, что так оно, наверное, лучше: можно вынести любой приговор и никто ничего не скажет. Он пригласил Марину Веренищенко к себе за стол и усадил себе на колени, принялся ласково ласкать её бутон, нежно целовать спину и шею. |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Алик не останавливался до тех пор, пока Ева не убрала его руку, бессильно упав на песок с широко раздвинутыми ногами. Из ее щелки стекала обильная смазка, образовав небольшую лужицу на сухом песке. Алик с хитрой улыбкой, сидя на песке с подогнутыми коленями, наблюдал за девочкой довольный собой. Якоб к этому времени уже вышел из напарницы и теперь вместе с индейцами сидел на некотором расстоянии от сестры и Алика и молча ждал, когда они закончат. Ева поднялась с песка и, слегка пошатываясь от охватившей ее слабости, молча направилась к речке. |  |  |
|
|