Рассказ №1150 (страница 2)

     - Ну что же ты? - раздраженно окликнул ее я.
     - А давайте мы посидим? - она была точь-в-точь маленькая Дженни... - посидим и поиграем? Я еще никогда с дяденькой не играла.
     - Поиграем? - удивился я... - Во что?
     Вопрос, казалось, чуть-чуть смутил девочку...
     - Ну, в это самое... - она покраснела, как настоящая женщина, когда приходится вслух сказать что-то, что кажется и так понятным... - Ну, кто первый не вытерпит.
     Я все-таки не ждал ничего подобного и мой пузырь вздрогнул, как это всегда делает с перепугу переполненный мочевой пузырь мужчины. Если бы не мое возбуждение, которое я чувствовал все сильнее в обществе этой странной, мучающей саму себя девчонки, мне пришлось бы теперь очень туго.
     - Что это за игры такие? - только и смог я вымолвить.
     - А мы с мамой всегда так играем, - беззаботно пояснила Кэти, так ерзая в мягком кресле, что жалко было смотреть... - Мама говорит, что девочкам в жизни много приходится терпеть и мне надо тренировать... - она снова запнулась и застенчиво покосилась на ладошки, стиснутые бедрами, на, по взрослому уже округлившийся, низ живота... - ну все что у меня там...
     Что-то похожее на догадку забрезжило в моем, сбитом с толку сознании.
     - И мама тоже терпит? - осторожно поинтересовался я.
     - А то вы не знаете! - девочка смотрела хитро и одновременно наивно... - Мама же на работе со всеми дяденьками играет. Она говорит, что с дяденьками вот по-настоящему интересно. Ну и я попробовать хочу-у-у... - Кэти вдруг согнулась, достав лбом почти до коленок, и я тут же вспомнил, как таким вот искренним "Очень хочу-у-у" Дженни расправилась с тем бедолагой. Секрет Дженни казался простым и гениальным одновременно, ради удовольствия мучить любого мужчину, она мучала себя. Я осторожно присел на край мягкого кресла у самой двери...
     - А как это "не вытерпит", - уточнил я... - пока кто-то не описается, что ли?
     Кэти, судя по всему, нравились эти вопросы, заставлявшие ее все больше краснеть...
     - Ну тоже бывает, конечно... - она видимо перетерпела острое желание и теперь сидела почти спокойно... - но обычно кто-то просто говорит "ой, не могу больше" и бежит в туалет. А второй стоит рядом и смотрит, а тому, кто проиграл стыдно-стыдно. А он потом выходит, и тот, кто выиграл, писает один, и ему не стыдно, а кайфно!
     Последнее слово она сказала так, как могла бы произнести его искушенная в сексуальных наслаждениях женщина. Я понял, что, инстинктивно желая постичь смысл этого слова, вмещающего и позор и наслаждение, Кэти и делает сейчас то, чего наверняка не одобрила бы Дженни. Хотя, может быть...
     - И кто обычно выигрывает? - спросил я. Обоссаться я не боялся, вставший колом член, оберегал мое мужское самолюбие. Разве что в процессе этой беседы я кончу себе в штаны.
     - Ну мама конечно... - Кэти улыбнулась моему вопросу... - у нее знаете, как все там натренировано! Она и всех дяденек всегда обыгрывает.
     Я подумал, что Дженни не могла и не хотела пока объяснять ребенку, что хоть это и правда, она всегда одерживала верх над мужчинами, но никогда борьба между мужчиной и женщиной не может идти на равных. И теперь, когда я знаю их секрет у моего набухшего от возбуждения члена большое преимущество перед ее бедным переполненным пузырем, который как силой воли не сдерживай - когда-нибудь должен расслабиться, если лопнуть не хочет.
     - Только иногда, - продолжала доверчивая девочка, - когда у мамы много совещаний, и она выпивает несколько чашек кофе, тогда она приезжает домой и даже машину не запирает, сразу бежит в дом. Но если я скажу "давай поиграем", она всегда согласится, правда обычно сразу просит... "доченька, у мамы сегодня был такой тяжелый день. Пусти маму в туалет. Мама сдается!" И вот тогда мы идем в туалет, и я смотрю, как мама писает, и даже глаза закрывает, так ей хорошо. И знаешь, что тогда самое трудное?
     Я посмотрел в ее лучистые от постоянной борьбы со своим телом глаза и покачал головой.
     - Самое трудное, - весело сообщила она свой секрет... - утерпеть, когда кто-то другой рядом писает. На прошлой неделе так получилось, когда мама прибежала с работы...
     Я помнил этот день, именно тогда я увидел страшное унижение того парня и окончательно возненавидел Дженни...
     - Мама сразу побежала в туалет, и даже не утерпела немножко, у нее между ног джинсы были намокшие, но она их все-таки расстегнула и присела. А у нас в школе занятий много было, и я с утра целую банку сока выпила, грейпфрутового, писать хотела ужасно, умирала прямо, даже сильнее, чем сейчас. И вот когда зажурчало, я только услышала и сразу - уй-уй-уй! - не могу просто, не утерпеть - чувствую, что по ногам у меня уже течет! Я очень-очень прошу, "Мама, дай мне пожалуйста пописать!", а она бедная даже не может встать, ей меня жалко, но она тоже так долго терпела! Так вот мы и пописали обе, она как нужно, а я описалась, совсем как маленькая, сквозь трусики прямо, и по ногам, и в туфли, лужа целая на полу. Мы с мамой долго-долго друг на друга смотрели, и нам стыдно очень было, и тогда мама сказала, что это еще не самое стыдное, а вот ничего хуже нет, чем перед чужим дяденькой не утерпеть и обосс... - Кэти осеклась, быстро поглядела на меня и потупившись прошептала... - описаться... И поэтому, сказала мама, нам с ней надо еще больше тренироваться. И вот я тебя позвала.
     - И ты думаешь выиграть? - спросил я.
     - Ну я же тренировалась. А ты нет.

     5.
     Мне стало так неловко пользоваться наивностью девочки, что я хотел встать и попрощаться. Историю было пора закончить, узнав секрет Дженни, я уже не желал ей отомстить, у нее явно у самой проблемы с психикой, более того - теперь я был уверен, что при надобности всегда смогу противостоять ее садомазохистскому темпераменту. Но тут я услышал, как к дому подъезжает еще одна машина.
     Сердце мое ушло в пятки, а вернее в мой раздутый и немилосердно молящий о пощаде мочевой пузырь. Дженни вернулась с работы и сейчас обнаружит меня, вопреки ее указаниям сидящим у нее дома и выпытывающим интимные секреты семьи у маленькой девочки. Мало того, что, зная темперамент Дженни, я мог ожидать в лучшем случае хорошего удара туфлей по яйцам, я теперь, пожалуй, и воспринял бы его, как заслуженное наказание. Уж что-что, а унижать Дженни умела, а теперь еще и правота была на ее стороне. Я без сил опустился в кресло, предчувствуя, что через минуту либо кончу и тогда уж точно сразу же обоссусь, либо получу удар между ног, в любом случае, мне придется со стоном сжимать руками свою промежность, а этого, согласитесь, не так уж хочется мужчине в присуствии двух симпатичных женщин.
     Однако стон я услышал из-за двери. Дженни лихорадочно, не попадая ключом, старалась открыть входную дверь. Наконец ей это удалось. И взъерошенная, раскрасневшаяся наша заместитель директора ворвалась в свою собственную прихожую. Она сразу, не замечая пробежала мимо кресла, где сидел я, а на полдороге к заветной двери, куда и я и Кэти не прочь были бы войти, Дженни, хотя ее ничто не удерживало, вдруг замерла судорожно спиной ко мне сдвинув ноги и вся выпрямившись.
     Кэти вскочила с кресла радостная, хотя одной ладошкой ей приходилось зажимать низ живота...
     - Мы играем, мама!
     - Нет, нет! - сдавленным голосом простонала Дженни... - дочка, дорогая, у мамы сейчас проблемы, маме так трудно... - она вдруг завопила... - В-в-в! - и согнулась, как сгибается мужчина, получивший удар в пах... - мама очень-очень хочет в туалет... - видимо ей удалось, сжав себя обеими руками хоть немного восстановить контроль над мочевым пузырем и уже чуть спокойнее, она произнесла... - Четыре больших чашки черного кофе... Я обыграла их всех, - заметив растерянность в глазах дочки, она ласково попросила... - ну хорошо, сыграем, но ты же, доченька, разрешишь маме сразу сдаться и пройти в туалет? Я едва терплю! У-у-у!
     Одновременно с этим всхлипом, я услышал потрескивание - Дженни, согнув ноги в коленках, из последних сил старалась расстегнуть молнию на брюках. Наверное, это было мучительно, потому что пальцы ее, соскальзывая невольно упирались в самый пузырь, раздутый до предела. Но тут Кэти растерянно произнесла...
     - Но мама. Если ты сдашься, и будешь писать, я, наверное, опять не вытерплю. И тогда дяденька увидит, как я описалась... - она сказала это почти с детским ужасом перед чем-то нестерпимо стыдным.
     Грациозно, хотя и в ужасном напряжении согнутая фигура Дженни опять застыла. Только дрожь сведенных мускулов пробегала по ее согнутым и намертво сжатым коленям, оттопыренной попке, сведенным плечам. Рядом, так же согнувшись, переводила взгляд с матери на меня Кэти.
     - Что еще за дяденька? - необычным, низким голосом спросила Дженни.
     - Тот, что забрал меня из школы, - едва проговорила сквозь сжатые зубки Кэти, показав на меня глазами... - он сидит в кресле за твоей спиной.
     Было больно смотреть, как невероятным усилием, Дженни заставляет себя обернуться и встретиться со мной глазами. Я не нашел ничего лучше, как приветливо и сочувственно улыбнуться начальнице. Молния на джинсах Дженни была наполовину расстегнута, пуговицу от брюк она оторвала и сжимала в кулаке, которым давила себе прямо на промежность. Высокая тугая ее грудь почти выбилась из-под сбившейся блузки, все знали, что лифчика Дженни не носит, незачем ей.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.