Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 30/01/2023
Прочитано раз: 121012 (за неделю: 69)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Мария, такая... такая вся хрупкая, что так тронула Ваню беззащитностью бёдер озябших, вздымалась сейчас над пигмеем-Иваном, заслоняя собою весь мир. Миром было лишь то, что мог видеть Иван, а Иван видеть мог только ЭТО. ЭТО было - как храм. ЭТО было, как небо - розоватое, влажное, в облачке полупрозрачных волос на белоснежных атласных столбах вознесённое высоко-высоко над пигмеем - над слабым Иваном. И лишь где-то на Западе, там, далеко-далеко, видел Ваня край неба - сферический, матовый, посылающий тень, что скользила благоговейно и нежно, и вечно к розоватому небу - видел он ягодиц полусферы...."

Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ]

     "Боже мой! Авва Отче! На кого Ты оставил меня?" - возопил измочаленный пыткою Ваня и очи воздел к потолку. Но не небо разверстое там он увидел и не ангелов, нет, нисходящих в нему, а что-то большое из гипса, что-то, совсем ни на что не похожее, страшное что-то. Он немного отсел от стены и всё понял : над ним нависали, уткнувшись носами (два последних - в затылки, а первый - в пространство) три творца матерьяльной идеи. Снизу же только и были видны три свирепо раздутых ноздри да клочки их вперёд устремлённых бород. Заколдованный зрелищем, не отрываясь, он вперился в стену, и показалось ему, что творцы матерьяльной идеи ползут по стене, толкая друг друга носами.
     "Может, "крыша" поехала?" - в страхе подумал Иван и схватился за голову - "крыша" стояла на месте. А творцы матерьяльной идеи, толкая друг друга носами, в диалектическом саморазвитии противоречий, носов и бород, ползли по стене неуклонно всё вперёд и вперёд.
     Отвращенье и жуть охватили Ивана при виде ожившего идола. Как бы очнулся Иван : "Нет, постой-ка, а что я здесь делаю? Нет, погоди-ка! Это я-то, смеявшийся дерзко в те - чекистские жирные - морды?! Я-то, изгнанный, бля, отовсюду - в блудилище этом?! Я - легенда пяти общежитий Московского ниверситета (университета - "у" изъято автором для сохранения метра), как жалкая жучка сижу тут и ёжусь от окриков этой зажравшейся хари?!"
     И будто бы некая сила толкнула Ивана - он вскочил и с пронзительным криком "а шли бы вы на-а!.." резко кинулся к двери. И за Ваней - уп-пал барельеф, бля! И белая пыль поднялась от осколков бесформенных гипса и от искорёженных стульев, остыть не успевших от ваниной задницы даже. И зал содрогнулся от визга.

* * *

     Снова вышел он в осень - нахмурилась поздняя осень. Долго Бога он звал, долго, горестно ждал он ответа, в переулках осенних, как призрак, мотаясь. Не дождался. И снова сильнее заухало сердце, заказнила жестокая жалость. Да, теперь уж, конечно, скандал неминуем, и карточный домик устройства, невзаправдашный, жалкий, что он возводил неумело для жены молодой и для мамы - он, конечно, уже погребён под обломками гипса. Скандал неминуем - мордастый доложит в партком, да и эти взовьются - чекисткие морды : "Опять за своё, бля!" Скандал неминуем. Что ж, опять - всё шутом, кривоватым каким-то поскоком объяснять, что поэт, мол, а не неудачник. Вот какая получалась кругом хренотень. И что самое страшное - не было той, что баюкала б сны, его сны в ярких пятнах отъявленного беспокойства. Во-от что самое страшное было.
     А прохожие как-то с опаской его обходили. И всё чаще и всё неминуемей мысль его возвращалась к верёвке, к петле - так легко, так доступно казалось ему сладить всё это в месте каком-нибудь тихом.
     Так бредя наобум, оказался Иван у огромного мрачного здания послевоенной постройки. Серым тяжёлым линкором с бойницами узкими окон валило оно в океане времён, рассекая, разбивая в невидную глазу мельчайшую пыльи дожди, и снега, и прохладу, и зной, и непрочные жизни людские. А больше ничем примечательно не было зданье, содержавшее в чреве своём корабельном политехнический лишь институт. На не зря к его серому борту прибило Ивана. О, в тот день ничего не случалось с ним зря! И именно в самый момент, когда идея верёвки начала обретать уже плоть, и Ваня совсем уже было направил стопы обречённые в какой-нибудь дворик - свистнуть там бельевую верёвку и посредством последней осуществить-таки связь свою с вечностью тёмной и гулкой, линкор института что-то другое навеял ему - что-то нежное, что-то согревшее ванину душу. И тёплое выплыло имя из мглы леденящей осенней : "Мария." "Мария",- Иван повторил, прошептал прямо в ветер обмётанными лихорадкой похмелья губами,- "Мария."
     Да что? Что такое? А просто - у знакомых недавно танцевали с Марией они в тёмной комнате. Все убежали куда-то. И вот на Ивана не смотрят судьёй, как он, годен - не годен, а только - глаза так тепло и доверчиво светят Ивану, и тихие волосы гладят ивановы щёки, и так послушно-податливо гибкое тело, что во всём этом нет никакого вопроса, а только - молчаливый ответ, только долгое мягкое "да-а...".
     И со слезами в горящих глазах, уж совсем растерявшись, он читал ей стихи - невозможные рифмы, что ладил ночами из тягот немыслимой жизни. И невозможною рифмой желаний, долгой, невыразимой словами строфой между ними возник поцелуй. Ах, да много ли надо-то было Ивану в одиночествах волчьих его, в его вое ночном над немеющей Волгой - "спичка серная", да? Да конечно! Да просто - чтоб баюкала сны, его сны в ярких пятнах отъявленного беспокойства.
     И сейчас вот, когда, тонущий, он оказался у борта линкора, его озарило - ведь в недрах линкора, в подвале, где множительная аппаратура, куда вход посторонним заказан, там сейчас вот царевной в темнице тоскует Мария. Почему-то так именно чуял Иван, что Мария тоскует. И, смешавшись с толпою студентов, он ринулся в недро линкора и спустился в заветный подвал - коридор полутёмный, низким сводом и рядами закрытых дверей уходящий куда-то в бездонное недро. Пахло чёрт знает чем - пирожками какими-то, краской и кислой капустой. Он замер у двери с табличкой "Лаборатория множительной техники. Посторонним вход воспрещён!" И снова заухало сердце : "А если она не одна? А если придёт муж Марии - он работает в этом же зданьи - что будет? Что будет тогда? Что случится вдобавок ко всем моим бедам?"
     Но, преодолевая в себе эту жалкую дрожь, да, вот так вот, как утром, когда он орал "а пошли бы вы на-а..", когда чудом он спасся от носов и бород матерьяльной идеи, превратившись в комок волей преодолённого стона, Иван позвонил.
     За дверью послышался шорох - полёт невесомых шагов. Дверь открылась : "О, Мария, Мария, Мария!" Она на Ивана смотрела с улыбкой, удивлённой и странной, которая страхом сменилась внезапным, и ладонь инстинктивно взлетела к губам : "А-ах! Ты - белый... Ты - белый, Иван!"
     "Да не красным же быть мне, Мария,"- пробормотал ей Иван, растерявшись.
     "Ах, да нет же, ты будто бы в пудре какой-то. Весь в какой-то муке... Нет, ей-Богу, как призрак!"
     "А-а-а! Мария, послушай, Мария, это вовсе не пудра. Это - пыль. Это - пыль матерьяльной идеи. Понимаешь, упали творцы...
     Она на Ивана смотрела со всё возрастающим страхом : "К-какие творцы?"
     "Маркс, Энгельс и Ленин,"- как некий пароль сказал Ваня, и, видя, как непонимание студит мариины очи, он в отчаяньи ей простонал : "Я... Я чудом ведь жив-то остался. Я... Я так счастлив, что вижу тебя. Я... Мария..."
     И засветилась желанная жалость, потеплели мариины очи, она спохватилась : "Ах, да что ж я! Да ты заходи... Хоть умойся, а то больно жутко уж так-то, ей-Богу."
     Она чуть не силой втащила его, умыла, усадила на стул.
     "Что с тобою, Иван? Успокойся. Может, чаю тебе? Хочешь чаю?"
     "Да, чаю... Это было бы здорово - чаю," - и Иван улыбнулся благодарной и жалкой улыбкой. Потом огляделся - как здесь было тесно и глухо! Всё пространство почти занимала, громоздясь рычагами, машина для размноженья технической литературы, похожая на пыточный средневековый станок. Под потолком ногами прохожих мелькало окошко за частой решёткой. Стол, два стула и чайник - темница, колодец, освещённый неоновой лампой. Место было запретное для посторонних - чтобы не размножали чего-то ТАКОГО. В день по нескольку раз проверяла милиция даже Марию - во-от какое ведь было запретное место. Но Иван успокоился здесь понемногу, притих. И Мария, усевшись напротив, взяла его руку в свою и спокойно и мягко спросила : "Что с тобою, Иван? Расскажи мне."
     Вдохновенная нежность и горькое счастье овладели мгновенно Иваном и, лелея в ладонях горящих мариину руку, он ей вдруг на едином дыхании начал говорить, говорить, говорить - без единой запинки, как поэму с листа - так читал он Марии всю свою непутёвую жизнь, небывалую горькую быль. Всю, всю - с самого детства, с ехидны скандала за шкафом, с этих криков, от которых ему было некуда деться, и до юности бурной, до стихов - этих ссор неизбежных с любовью и с миром, и до юности - как погнали его отовсюду, учуяв неподвластность его притяженью земному, до юности, рухнувшей так безвременно и безвозвратно в провалы сероватых запутанных будней. Всё, всё, всё рассказал ей Иван - вплоть до самых последних событий, про то даже, как надорвался с любовию этой, с женой молодою, про то, как напился, как дома его мордовали-орали, про то, как сегодняшним утром едва уцелел он - чудом спасся от носов и бород матерьяльной идеи, про то, как прибило сюда его ветром осенним, потому что ему, как собаке, ну н-некуда деться. Вся эта исповедь происходила как бы в неком Вишнёвом Саду - так и веяло духом жёлтых листьев опавших, духом беспомощности благородной и красоты, умирающей в лапах совсем охамевшего мира.
     "Ах, Ванечка, ах, не к добру это всё с барельефом. Так и чувствую я - обязательно что-то случится."
     "Прошу тебя, не говори опостылыми этими фразами страха! Лучше, знаешь, я тебе прочитаю стихи. Я их ночью писал тебе... Ночью - из тягот немыслимой жизни. Это... Это про осень, Мария. Про тебя и про осень. Послушай :
     "...и на немые стогны града..."
     (А.С. Пушкин)
     Она, напившись допьяна

Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ]

Оцените этот рассказ:

Читать также в данной категории:

» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 89%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 89%)



Рассказ часа
		Уже через пару минут он начал мять Натальину попку. Затем послал её в душ. Наталья довольно быстро вышла. Он потянул её к себе и лег у неё между ног. Моя жена с удавольствием раздвинула ноги и он начал вылизывать её киску. Наташа дёргалась от его ласок, и доволно быстро бурно кончила при этом громко прокричав. Он лёг возле неё и потянул за волосы её к своему члену. Она опять ласкала его член ротиком. На этот раз мне были не видно как она ласкала его член, но я слыхал как он говорил ей чтобы она покусывала его и поглыбше в рот брола. Затем он положил жену наспину и лёг на неё, она обвела его ногали и они слились в поцелуе. Его темп был быстрым и когда он не целовал жену, я мог наслаждатся сладкими стонами моей любимой. Я был возбуждён, но решил не мешать им. Он яростно трахал Наташу, а она отдавалась ему вся. Было видно что он уже много раз кончил, потомучто никак не мог кончить, и его темп был огресивен. Но уже через некоторое время он вогнав свой член в жену полностью замер и прорычал. Наташа молча дёргала телом в наслаждении. Он рухнул на Натлию и они пролежали не двигаясь минут десять. Затем он встал одевшись молча ушол. Я же прильнул к моей затраханой жонушке. Она была такая горячая, её губы были опухшими. Тело горело огнём. Она подолась комне и принела меня с такой нежностью и желанием. Я коснулся рукой её киски, Наталия дёрнулась всем телом. Киска была распухшей и мокрой, Наталия потянула меня на себя и сказала что хочет чтобы я вогнал ей мой член. Я входил в неё медлено, её киска была горячей и ужасно мокрой. Затем Мы слились в поцелуе, она начела подомной извиватся. Я чуствовал как моя жена хочет меня, она отдовалась мне с таким диким желанием. Я быстро и бурно кончил.
[ Читать » ]



Рассказ часа
		В это время Патрик увеличил напор еще больше, от чего кручение стало просто ужасным и Дерек не смог сдержать стон. Джейсон начал массировать его живот по часовой стрелке, чтобы облегчить прохождение воды. Внутренности громко урчали, в них все плескалось и булькало. Мафиози с упоением слушали эти звуки, заставляющие Дерека краснеть от стыда. В раздутых кишках было уже три литра. Живот невыносимо крутило и распирало. Дереку казалось, что вода заполнила его целиком, но это был далеко не конец. Ему предстояло принять еще больше половины. Парень тихонько постанывал, пока четвертый литр перемещался в него. Живот сильно вздулся и округлился, в нем тошнотворно булькала вода. К пятому литру он уже стонал в голос. Вода ужасно распирала его внутренности, кишечник был заполнен почти целиком. Дерек чувствовал, что вода вот-вот польется у него изо рта.
[ Читать » ]



Выбор читателей
		Наталья, находившаяся по середине комнаты, с задницей вздернутой к верху и вылизанным очком, ждала любого продолжения - лишь бы Олег не останавливался! Олег расстегнул ширинку брюк, и вытащил свою багровую венозную шишку, воодушевленно потрясая ей и хлопая по обширной заднице моей жены. Увидев его торчащий агрегат, Наташа восхищенно выдохнула. Моя мужская гордость была ущемлена, его хозяйство выглядело серьезней моего. Необычно толстый, больше средней длины с сизой головкой и крупными качающимися по сторонам яичками - этот красавец сам просился внутрь чресл. Плюнув обильно сверху в дырку моей супруги, он надавил хуем на измученный оральными ласками Наташин анус. Жена замерла в ожидании новых эмоций, смотря стеклянным взглядом в сторону. Непрерывно теребя кончики сосков и покусывая от нетерпения нижнюю губу, она ожидала дальнейших действий Олега. К моему удивлению ее дырочка поддалась с охотой, что было не обычно для девушки с девственной попой. Медленно, но верно пропустив хер Олега на всю длину, Наташа с мольбой в голосе хрипло произнесла слова которые я никогда не слышал от нее: "Выеби свою грязную толстожопую шлюху. Трахни в очко свою похотливую блядь". Это была искренняя просьба моей жены и отчего-то эти слова возбудили меня так, что я, лежа на боку, приспустил штаны, и преодолевая позор униженного мужа принялся подрачивать своего дружка. Тем временем Олег начал ритмично погружаться в анус моей стонущей жены. Его толстый, блестящий, смазанный Наташиными соками хуй, уже легко растягивал ее очко, уверенно скользя по ее кишке. Олег растягивая удовольствие, погружал свою шишку на всю длину и после этого делал легкое круговое движение, после чего повторял пытку. Затем он полностью вынимал из Наташиной жопы свое орудие с характерным звуком откупорившейся бутылки, так, что головка его хуя, освободившись от кольца анального сфинктера, издавала чавкающий призвук. Во время этой паузы дыра моей супруги не спешила закрываться, зияя черным распахнутым глазом, куда Олег периодически обильно сплевывал. Когда Олег впихивал свою шишку в Наташкину сраку, край кожи ее ануса утягивался внутрь жопы, а когда доставал, то липкие края прямой кишки следовали за хуем наружу, как бы не желая выпускать его. Я видел, что такой животный секс дико заводил Наташу. Олег не спешил, он делал все хладнокровно, внимательно наблюдая за реакцией моей жены. Во время этих финтов своим хуем моя жена прямо подвывала в такт его движениям. Жаль, что я не стал первым, кто распломбировал Наташу сзади, подумал я тогда с сожалением: Олег уже долго долбил Наташу в хорошем ритме, и подтверждением этому стала появившаяся пена в основании Наташиной кишки. Жена перестала откликаться на каждое движение хуя Олега, а просто закусив губу, утробно стонала без перерыва. Я понял, что волны удовольствия от анальной стимуляции далеко унесли мою супругу и оргазм был не загорами. Олег сам был на грани, и пригвоздив на посошок Наташину жопу финальной серией жестких ударов он таки сумел добиться анального оргазма моей супруги. Она затряслась и жалобно запричитала, как раненый зверь, вперемежку с грудным мычанием. За 15 минут жесткого анального секса с чужим мужчиной моя жена превратилась в ничего не соображающую от удовольствия самку. Я был раздавлен таким финалом: Олег тут же освободил свое орудие из плена толстой жопы моей жены и подошел к ней сбоку. Наташа, оставаясь на коленях, выпрямила свой потный торс из собачьего положения и жадно приняла вонючий хуй Олега себе в рот. Он, медленно оттягивая кожу с крайней плоти, агонизируя от удовольствия, с подгибающимися ногами, затолкнул свою желтоватую от анального секса шишку в горло моей жене. Ее бордовое от кайфа лицо ничего не выражало, она тупо со сладострастием насасывала торчащий хуй чужого мужчины измазанного ее же говном. Минутой позже Олег бурно кончил на счастливое лицо Наташи, сперма густыми тягучими плевками легла на ее щеки и губы, а она благодарно улыбалась, преданно смотря в его глаза и жадно вылизывая его хер. Ниточки слюны тянулись от Наташиных губ до головки его члена, которым он ласково барабанил по ее довольному умиротворенному лицу. Он выдавил последнюю каплю спермы из головки своего обмякающего члена, а затем словно кистью, макая хуем в лицо моей балдеющей жены, он размазывал им сперму по ее лбу, ноздрям и щекам, шутливо стуча по губам моей счастливой жене. Последнее, что сделала Наташа, с любовью глядя в глаза Олега, нежно поцеловала его натруженную головку:
[ Читать » ]



Случайный рассказ
		Девочку перевернули рачком. Сзади в ее киску вошел средний толстячок Рачека. Он начал медленно ее пилить, выбившаяся из сил Виточка только мычала. Когда третий член начал выдавать спускать сперму вее пизду, она вдруг поняла, что может забеременеть. Но было поздно ее киска была полностью наполнена животворной спермой...
[ Читать » ]