|
|
Рассказ №12233 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 22/11/2010
Прочитано раз: 93434 (за неделю: 57)
Рейтинг: 86% (за неделю: 0%)
Цитата: "ОН отступает. ЛИНА в упор смотрит на ЛИКУ, и та начинает медленно идти к ней, как кролик к удаву. ЖЕНЩИНЫ чокаются бокалами, пьют на брудершафт. Долгий поцелуй. Пауза. ЛИНА тянется рукой к столу, берёт очищенную дольку апельсина, наполовину зажимает в своих зубах. . , ЛИКА тянется губами ко второй половинке апельсина и новый долгий поцелуй. С головы ЛИНЫ сваливается фуражка, не без лёгкой помощи ЛИКИ. ИВАН ПЕТРОВИЧ, как заворожённый, следит за непонятным ему ритуалом, механически поглатывая шампанское...."
Страницы: [ ] [ 2 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
ЛИНА/весело/: Ха-ха-ха! А вы, каких кровей будете? /Вышла, взяла две банки с водой и понесла в комнату, поставила на стол/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Та и я ж - из донских. Аксайский я.
ЛИНА: У-у, так мы земляки!
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Как земляки?
ЛИНА: Ну, я ростовчанка, а Аксай рядышком.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/задумчиво кивает/: Да-а-а. /Перевёл разговор/, а коров-то, я смотрю, в хуторке совсем не осталось. Да-а. Сегодня, значит, Михею выпало пасти.
ЛИНА/останавливаясь в проёме между комнатой и сенями/: Иван Петрович! . . А у вас есть? . . Ну, . . как их называют, /пытается вспомнить с помощью пальцев рук и ладони/: садовые ножницы, вот?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Хох, чудачка. Сирень срезать, что ли?
ЛИНА: Да.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да я тебе её так наломаю.
ЛИНА/категорично/: Нет. Я сама. Так есть у вас такие ножницы?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да руками сирень ломают, как ты не поймёшь. Ну, а потом уж - можно ножичком, для товарного виду.
ЛИНА/подбоченясь/: А я хочу - садовыми ножницами. У вас есть или нет?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да есть, есть. Сейчас принесу.
ЛИНА: Во-от, как раз и молоко отнесёте к себе, и ножницы принесёте мне, /ставит банки с молоком в сумки/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Да и. . , переодеться надо бы: В порядок себя привести. А то, внучка нагрянет с поздравлениями, . . а я как чмо выгляжу.
ЛИНА: Внучка, . . из Ростова, что ли?
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Ну. Анжелика. Она каждое 9-е мая приезжает, поздравляет.
74.
ЛИНА: Молодец. Хорошая у вас внучка. /Подаёт ему полные сумки/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/беря сумки/: Купоны брать?
ЛИНА: А, всё равно. Берите и купоны, и рубли.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А приёмничек бы выключила, зря сажать батарейки не надо.
ЛИНА: Зря сажать людей не надо, Иван Петрович /подталкивает его ладошками в спину/, а батарейки - фуфельки, новые купим.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Ну, ты даешь, /уходит/.
ЛИНА: Даёт прокурор, а мы мотаем.
Пауза.
ЛИНА возвращается, проходит в комнату, снимает со своей головы чёрный платок, из-под которого хлынули золотые локоны волос, снимает чёрную кофту, вытаскивает из юбки чёрную комбинацию, снимает её и всё это бросает на кровать. Идёт в сени к рукомойнику, в чёрном лифчике и юбке, умывается, расчёсывается, глядя в небольшое,
висящее на стене, у рукомойника, зеркальце. Возвращается в комнату, достаёт из шифоньера белую плотную шёлковую блузку с длинным рукавом и надевает её на себя,
заправляя её в чёрную юбку. Смотрится в зеркало - на двери шифоньера.
ИВАН ПЕТРОВИЧ/входит, запыхавшись, с садовыми ножницами в руках/: Лина! Вот я принёс ножницы. . , вот, на печку кладу. /Лина выходит к нему. / А я побежал. Приехала внучка. . , да так рано, . . я не готов, а она с огромным букетом цветов, с выпивкой, а с ней эти её - крутые - на машинах: И надо ж угостить: Так что, прости, я побегу.
ЛИНА: Конечно-конечно. Мне больше ничего не надо.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Побегу /ушёл/.
ЛИНА/беря в руки садовые ножницы/: Секаторы! - во-от, вот то, что надо /рассматривает свою поднятую руку, изящно играющую с ножницами. Громче делает звук приёмника, из которого доносится какая-то лёгкая музыка, и уходит во двор/.
В хате никого нет. Но вдруг загораются лампочки и в сенях, и в комнате. И в хате стало вдвойне светло. ЛИНА возвращается с большой охапкой сирени, купаясь лицом в её цветах. Проходит в комнату и начинает расставлять ветки сирени, опуская их в воду. Потом, обращает внимание на громкую говорильню, по приёмнику, рычит, затыкая уши ладонями рук: "А-а-а!" Идёт, делает звук тише и возвращается в комнату, к цветам.
ЛИНА/видит вдруг, что горит лампочка/: О! Солнце взошло, и свет дали.
Раздаётся стук в открытые двери и женский голос: "Сосе-едка." ЛИНА замерла в комнате.
ЛИКА, /входя в сени, неся перед собой большой кипятильник. На ней очень коротенькая юбочка светло-салатного цвета, золотой, приталенный жакетик, с длинным рукавом, серебряно-золотистые босоножки, на высоком каблучке. Рыже-красная высокая причёска, с коротким чубчиком и свисающими завитушками по краям лба. Она всегда выглядит молоденькой девочкой с осиной талией. / Где вы, соседка?! . Вам дедка кипятильник
передал! /Она проходит через сени в комнату, видит ЛИНУ, . . замирает на месте и. . , как-то странно обмякнув, подкатив глаза, медленно оседает на пол/.
ЛИНА/бросается к ЛИКЕ, подхватывает её на руки и кладёт на кровать/: Лика. Лика, что? . . Что с тобой?! Лика. Малявка! Боже мой, что же делать-то? . . /Заметалась по всей хате. / Господи! /Снова подошла к ЛИКЕ, приникла к её груди, послушала сердце/. Обморок. /Расстегнула на ней жакетик, достала из шифоньера лоскут, обмакнула его в
воду с сиренью и стала прикладывать лоскут ЛИКЕ к груди, ко лбу, снова к груди. / Маля-а-авка-а, Ну очнись же ты, а: Малявка!
Шумно входит ИВАН ПЕТРОВИЧ. Он в белой сорочке, в светлых брюках и светлых туфлях, а на голове фуражка на выход.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Ну что, девчата, познакомились?! . /Проходит в комнату. / Это моя внучка! . . /Остолбенел от увиденного. / Что? Что случилось? Что с нею?
ЛИНА: Обморок.
75.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Какой обморок?!
ЛИНА/вполголоса, твёрдо/: Потеряла сознание.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Господи, боже мой! . . Да от чего ж?! .
ЛИНА: От паров бензина.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Каких паров? . .
ЛИНА: От автомобильных выхлопов. Дорога вредной оказалась для её здоровья. Пошли бы вы домой, Иван Петрович!
ЛИКА/открывает глаза, тянется рукой к ЛИНЕ, к её золоту волос/: Я знала: Я чувствовала:
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Анжелика, девочка моя, что с тобой?!
ЛИНА /Лике/: Так вы Анжелика?! О-о, какие у нас имена.
ЛИКА/Лине/: Прости.
ЛИНА/подскочила/: Иван Петрович, спасибо вам за ножницы: /суёт ему в руки ножницы и кипятильник/, и за этот дурацкий кипятильник! , его уже не надо. И: идите, вас там гости ждут. /Прошла - повыключала свет/.
ИВАН ПЕТРОВИЧ /Лике/: Как ты, Анжела? /Подаёт ей руку, подставляет плечо/.
ЛИКА, /Поднимается/: Всё окей. Ноу проблем. Ой, сирень! . . Какая прелесть! /Опускает лицо в цветы. / А-а-а - весна-а! Но в комнате, почему-то, прохладно.
ИВАН ПЕТРОВИЧ: А ты застегнись: И пойдём, . . а то там твои товарищи: За стол бы надо: - угостить людей.
ЛИКА: А им пить нельзя - они за рулём.
ИВАН ПЕТРОВИЧ, /внимательно глядя в лицо Лики/: Ты как, нормально, Анжела?
ЛИКА: Да что ты дед суетишься, просто беременная я. Дорога растрясла, . . кипятильник "чижёлый" , . . вот меня здесь и:
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Как бере: /внимательно осматривает её/??
ЛИКА/небрежно, но изящно отодвигая деда в сторону/: А что ж это - праздник, а у вас ни пирогов, . . ни кренделей, . . никакого другого угощения: /проходит в сени, осматривая хату/.
ЛИНА/Лике/: Что, начальник, условный рефлекс проснулся - шмонать потянуло?
ЛИКА/нараспев/: Тянула не я-а-а.
ЛИНА: А бурлаки. - На Волге.
ЛИКА: Ага. На картине Репина "приплыли".
ИВАН ПЕТРОВИЧ: Что вобще?? .
ЛИКА: Ладно, дедушка, пойдём, а то уж солнце к зениту. /Обняла его за талию. / Помнишь, как наша бабка Лена пела, /запела/: "Самолёт летел, колёса тёрлися - мы не ждали вас, а вы припёрлися"! /Уходят/.
ЛИНА, оставшись одна, постояла так, насупившись. Потом, широким шагом прошла к кровати и твёрдо села на неё. Лицо её серьёзно и сосредоточено. Но вот она резко встала, подошла к шифоньеру, открыла дверцу, посмотрела на своё лицо в зеркало, закрыла дверцу. Прошла к рукомойнику, побрызгала водой на лицо, похлопала себя по щекам ладошками. Вдруг шагнула к двери, захлопнула её и закрыла на крюк. Прошла в комнату, села на кровать. Потом, легла на неё - затылком на подушки. . , но их много - целая горка, . . разбросала их по постели. Умостила голову. Глянула на сирень, . . вскочила, понюхала цветы. Выпрямилась. Широко зашагала к двери, отбросила крюк, вышла в малые сени, хлопнула там дверью, загремела засовом, вошла в большие сени, захлопнула дверь, набросила крюк. Выключила приёмник. Пошла, легла на кровать. Стала бросать себя с одного бока на другой. Села. Потянулась к сирени, окунула лицо в сирень.
Страницы: [ ] [ 2 ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ] [ ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 62%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 71%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 86%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 21%)
» (рейтинг: 57%)
» (рейтинг: 77%)
» (рейтинг: 84%)
|
|
|
|
| | На следующем колдофото Гермиона уже работала между ног Чжоу. На крупном плане её язычок скользил между половых губ китаянки, слизывая оставшиеся капельки мочи. Судя по гримасе на лице гриффиндорке, на вкус это было отвратительно. Внезапно Чжоу вцепилась в каштановые кудри Гермионы и впечатала её лицом в свою вагину. Теперь Гермионе приходилось засовывать язык глубоко в пизду Чанг и резво шуровать там. | | |
|
|
|
| | Как обычно вечером я выбрил все куда смог дотянуться и немного повертелся перед зеркалом: завтра хотелось быть безукоризненным, поэтому пропущенные волоски были недопустимы. Подрочив и выстрелив спермой себе прямо в рот, я, удовлетворенный и довольный, улегся спать, практически не думая о том как посмотрят одноклассники на меня завтра. | | |
|
|
|
| | Когда ей стукнуло десять лет, она впервые надела купальный лифчик, и больше я в трусишках ее не видел. Стала стесняться, и появлялась передо мной только в шортиках или спортивных брючках. Вечером она обязательно надевала халат, который был строго застегнут на все пуговицы. Вот только ее нижнее белье так и продолжало валяться где попало, поэтому я всегда был в курсе Настиных пристрастий теперь уже к красочным маленьким трусикам и лифчикам с нулевым размером. А в последний год в ее гардеробе появились кружевные вещички, которые мало что могли скрыть от любопытного глаза и больше подходили какой-нибудь кинодиве. | | |
|
|
|
|
| | Это было так невероятно-сладко и очень приятно - кататься на упруго-уступчивой попке моей прелести, доставляя ей и себе море удовольстия. И вот оргазм просто пробил меня, как разрядом тока - я взвыл и с большим удовольствием стал изливаться внутрь попки этой моей сладкой подруги. Полежав на ней ещё немного, я потом отнёс такую неожиданно тяжёлую взрослую девушку - всё же восемнадцать лет девчонке, в душ! Чтобы смыть пот и грехи наши, а мы были потные и скользкие от пота и груза грехов, правда очень приятных. Да нам ведь уже по 18 лет, что что тут и греха нет, а есть одно удовольствие! | | |
|
|