Рассказ №9685 (страница 2)

     Мы с жадностью рассматривали мятые фотоснимки с расплывшимся изображением каких-то полупьяных теток, трясущих сиськами и раздвигающих ноги перед объективом. С деланным равнодушием отпускали скабрезные шуточки, сплёвывая сквозь зубы, и украдкой поправляли в штанах пробуждающуюся плоть. А по вечерам, запершись в ванной, каждый из нас включал воображение на полную катушку. Картинки, оживали, наполнялись цветом, объемом, запахом, звуком. Женщины на них принимали самые соблазнительные позы, перед глазами каруселью проносились ноги, груди, попы, руки все убыстряли темп, и маленькие фонтанчики в очередной раз орошали кафельные полы ванных горячими каплями...
     Становясь старше, мы иногда получали доступ и к настоящей порнухе. Однажды все тот же Виталик принес целый журнал. На обложке была изображен огромный негр, кончающий в рот молоденькой блондинке. Все ее лицо было залито спермой, она текла по щекам, подбородку, а из члена негра продолжало фонтанировать... Журнал сначала жадно рассматривали все вместе, усевшись в круг в беседке детского садика по соседству. Потные ладони, дрожащие пальцы, судорожное дыхание и мучительный вопрос в горящих глазах: "Когда, ну когда же, наконец, и мы так же? ... " Потом я выпросил журнал у Виталика на пару дней домой. Сколько восхитительных минут провел я наедине с этим журналом! Как много нового узнал! Я переворачивал страницу, и член, который только что выстрелил свою очередную порцию, снова твердел и наливался. Красотки сходили со страниц журнала в мою комнату, присаживались на мою кушетку и принимались ласкать меня руками, губами, языком. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы чьи-то нежные губы, обязательно накрашенные ярко-красной помадой, сомкнулись вокруг моего члена и, оставляя на нем следы, заскользили бы вверх-вниз, поднимая меня к самой вершине наслаждения... До сих пор я очень люблю, когда женщина, делающая мне минет, пользуется при этом яркой помадой.
     Как и где онанировать? Я придумывал все новые и новые способы разнообразить любимое занятие. К традиционным местам - в ванной и под одеялом (когда отсутствовала моя старшая сестра Татьяна, с которой нам приходилось делить одну комнату на двоих) - со временем добавлялись все новые. Я отпрашивался с уроков и орошал спермой по очереди все толчки школьных туалетов, я дрочил в лифтах, успевая кончить за время движения до одиннадцатого этажа, в подвалах, на верандах в детском садике неподалеку и в беседках в городском парке, рискуя быть замеченным и ещё сильнее возбуждаясь от этой мысли, я трахал щель между диванными подушками, я поливал член струей из душа. Мастурбируя рукой, я всегда непроизвольно увеличивал темп так, что перед самым оргазмом рука мелькала с огромной скоростью. Мне же очень нравилось, когда обстоятельства не позволяли мне делать это быстро. Тогда мне поневоле приходилось сбавлять темп. Это продляло удовольствие. Вскоре я освоил онанизм лежа в до краев наполненной ванне (если двигать рукой слишком быстро, вода расплескивается) . Еще больше мне понравилось дрочить, лежа в постели, когда сестра уже лежала в своей кровати у противоположной стены (родители всё никак не могли получить обещанную квартиру, и мы, "разнополые дети", как писала мама в бесконечных заявлениях, прошениях и ходатайствах, делили одну комнату на двоих) . Дрочить в присутствии сестры приходилось особенно осторожно. Стараясь не дышать, я осторожно двигал рукой под одеялом туда-сюда. Получалось очень медленно, удовольствие растягивалось на несколько минут. Можно ли представить себе большее блаженство?!
     Однако, живое детское воображение подсказывало: "Можно!" Я мечтал о "настоящем" сексе, и особенно, о его оральной разновидности. Впрочем, к тому времени я был уже не ребенком, а подростком, с ломающимся голосом, первым пушком на верхней губе и, конечно же, россыпью прыщей на лице. Я уже с жадностью поглядывал на коленки одноклассниц, а вид их грудей, прыгающих под футболками на уроках физкультуры, заставлял меня время от времени запираться в туалете у спортзала... Я дрочил уже по два-три раза в день. Я с нетерпением ожидал свою первую Женщину. Я был готов к ее приходу, и немаловажную роль в этом сыграли тысячи оргазмов, которые я ощутил наедине со своей рукой и со своим воображением.
     А началось мое путешествие в страну плотских удовольствий гораздо раньше, и проводником моим стал все тот же Виталик. Он учился тогда в пятом классе, и всему двору было известно, что у него уже начали расти волосы на лобке. Рыжий Санька из соседнего дома высказал гипотезу, что волосы начинают расти у тех, кто уже трахался. С этого началась легенда, согласно которой Виталик имел роман с семиклассницей Таней из соседнего двора, которую он уже несколько раз трахал (некоторые указывали, даже, точное число раз, однако цифра колебалась в очень широких пределах) . Не нужно удивляться нашей наивности. Восьми-девятилетним мальчишкам двенадцатилетний Виталик казался почти взрослым. Я же учился еще во втором и имел о сексе весьма отдаленное представление. С другой стороны, мне, как и всем нормальным детям, был свойственен интерес к собственному телу. Мне нравилось щупать и теребить своего петушка, чувствовать, как он наливается и растет, но как довести дело до конца я тогда еще не знал. День, когда я это узнал, я запомнил навсегда.
     Это случилось теплым сентябрьским деньком. На улице правило бал бабье лето, и, хотя летние каникулы уже закончились, мы с жадностью использовали каждый погожий денёк для игр и развлечений. Придя из школы и наскоро перекусив, я побежал гулять. Во дворе я встретил только скучающего Виталика. Послонявшись по двору под желтеющими кронами молодых клёнов, мы отправились играть к нему домой. Виталик всегда очень любил заводить разговоры на всякие щекотливые темы. Не помню точно, о чем зашла речь на этот раз, но я, воспользовавшись случаем, открыто спросил его, правда ли, что он уже трахался. Прямого ответа я не получил. Виталику было явно лестно услышать такое предположение. Он сделал загадочный вид, из которого я должен был сделать вывод, что да, трахался, и неоднократно. Я в те времена даже не очень-то и представлял, как же этот процесс должен происходить. Кто-то из моих дворовых друзей предположил, что нужно засунуть "писю в писю". Само это предположение уже звучало дико. Как это засунуть? Зачем? Кроме того, из детского фольклора я знал, что "Ветра нет - кусты трясутся, что там делают? Ебутся!". Это означало, что половой акт сопровождается тряской. Что же заставляет людей трястись, когда они засовывают одну писю в другую? Этого я не понимал. Кто же мог объяснить и научить лучше, чем такой опытный человек, каким являлся Виталик? Вот с такой просьбой я к нему и обратился. Он сразу согласился и научить и показать. Единственным его условием было то, что мы должны делать ЭТО вместе, так как одному ему "неинтересно". Это было не совсем то, что я имел в виду, мне стало одновременно любопытно и страшно. Я сказал, что вообще-то не против, но не имею понятия как ЭТО делается. Виталик обещал показать. Он спустил брюки и трусы до колен и знаком велел мне сделать то же самое. Недоумевая, я подчинился. Мы сидели на кушетке совсем близко, касаясь друг друга голыми коленями. Виталик некоторое время смотрел на моего петушка, не решаясь, видимо, прикоснуться, затем решительно обхватил его рукой и мягко потянул кожу вниз, да так, что она натянулась и стал виден участок головки. Виталик тут же потянул кожу вверх, опять вниз, опять вверх. Успевший уже привыкнуть к регулярным манипуляциям, которые я и раньше проделывал с ним, мой дружок рванулся вверх. Сознание же того, что это делает со мной другой человек, только усиливало эффект. Виталик продолжал гонять шкурку вверх-вниз, не останавливаясь. "А ты - мне", прошептал мне на ухо. Я начал неумело и даже сделал ему больно, но вскоре понял, что от меня требуется, и быстро поймал ритм. Вскоре я почувствовал что-то такое, чего никогда не ощущал раньше. Какая-то теплая волна защекотала меня сначала в яичках, потом поднялась выше и запульсировала на самом кончике. Еще мгновение, и эта волна накрыла меня сладостным, неизведанным прежде ощущением. Глаза заволокло туманом, через который я увидел, как из головки, выстрелила фонтанчиком капелька какой-то жидкости, потом брызнула еще раз, правда, уже не так далеко. Последняя капля просто стекла на предусмотрительно подставленную Виталиком газету. Эта была первая в моей жизни сперма, или "малафья", если пользоваться словарем детского фольклора. Ошеломленный полученным впечатлением, я совсем забыл о члене Виталика. Впрочем, он неплохо справлялся и без меня. Я смотрел на его мелькающую туда-сюда руку, как зачарованный. И вот, он замер, изогнулся и со стоном изверг на ту же газету свою струю, уже побольше. Некоторое время мы молчали, тяжело дыша. Потом я вскочил, и побежал в ванную. Мне казалось, я сделал что-то ужасно постыдное и заслуживаю теперь всеобщего презрения. Торопливо натянув штаны, я выскочил из его квартиры в полном смятении, и понесся к себе.
     Однако, к вечеру, стыд поулегся. Осталось только воспоминание о незабываемом наслаждении, полученном таким простым способом, и я решился повторить эксперимент. А потом - утром, и еще раз на следующий день, и еще раз, и еще. Через неделю я дрочил уже ежедневно, открывая шаг за шагом завесу над тайнами собственного тела.
     При посторонних Виталик не показывал и виду, что между нами что-то произошло. Однако, примерно через месяц, мы столкнулись с ним на лестничной площадке. Поговорили о том, о сём. Внезапно он быстрым движением приблизился ко мне и, нащупав рукой мой член через ткань брюк, сжал его. А потом, заглянув мне в глаза, пригласил к себе. Моей первой рефлекторной реакцией был отказ, но его рука продолжала ритмично надавливать, и я заколебался. Мой дружок стал предательски расти и наливаться, и я согласился.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.