limona
эротические рассказы
 
Начало | Поиск | Соглашение | Прислать рассказ | Контакты | Реклама
  Гетеросексуалы
  Подростки
  Остальное
  Потеря девственности
  Случай
  Странности
  Студенты
  По принуждению
  Классика
  Группа
  Инцест
  Романтика
  Юмористические
  Измена
  Гомосексуалы
  Ваши рассказы
  Экзекуция
  Лесбиянки
  Эксклюзив
  Зоофилы
  Запредельщина
  Наблюдатели
  Эротика
  Поэзия
  Оральный секс
  А в попку лучше
  Фантазии
  Эротическая сказка
  Фетиш
  Сперма
  Служебный роман
  Бисексуалы
  Я хочу пи-пи
  Пушистики
  Свингеры
  Жено-мужчины
  Клизма
  Жена-шлюшка





Рассказ №1870

Название: Бардак
Автор: * Неизвестный автор
Категории: Остальное, Группа, Экзекуция
Dата опубликования: Понедельник, 05/02/2024
Прочитано раз: 108890 (за неделю: 22)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Смотри! Вон туда смотри! - горячо лепечет мне в ухо Леха и толкает в бок локтем. - Глаза у меня лезут на лоб. Я прижимаю плотнее к себе автомат и впиваюсь до боли пальцами в железо, когда она проходит мимо нас. Женщина! Распущенные по плечам волосы, расстегнутый плащ, под которым разорванное платье едва прикрывает сползающий чулок: Но внимание привлекает не это, а - сверток, который она прижимает к обнаженной груди окровавленными руками. ..."

Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]


     - Смотри! Вон туда смотри! - горячо лепечет мне в ухо Леха и толкает в бок локтем. - Глаза у меня лезут на лоб. Я прижимаю плотнее к себе автомат и впиваюсь до боли пальцами в железо, когда она проходит мимо нас. Женщина! Распущенные по плечам волосы, расстегнутый плащ, под которым разорванное платье едва прикрывает сползающий чулок: Но внимание привлекает не это, а - сверток, который она прижимает к обнаженной груди окровавленными руками.
     Кажется, у меня начинают заходить шарики за ролики.
     - Подождите... - кричу я и зачем-то протягиваю руку. - Она скользит по мне невидящим взглядом и шарахается в сторону, ступая босыми ногами по асфальту, усыпанному осколками стекла и битого кирпича, израненному гусеницами танков и испачканному тяжелыми сапогами.
     Женщина что-то говорит, губы шевелятся, но слов не слышно. А мой взгляд упорно держится на свертке. "Господи, это же ребенок!" - делаю я для себя открытие. К горлу подкатывается комок. Хочется упасть на четвереньки и вывернуть наружу все свое нутро. У ребенка наполовину размозжена голова. Кровь и мозги уже застыли, подсушенные временем:
     Что я вынесу из армии, из этой войны? Что даст мне все это? Что? Бардак. Кругом - бардак. Зло, хамство, ханжество, мат, тупость, безделье. А еще эта война. Очередная гражданская война, с мягких названием "межнациональный конфликт". И мы здесь в качестве "золотой середины". Вокруг стреляют, жгут дома, грабят, насилуют: А мы шарахаемся между воюющими, то и дело принимая на себя ненавидящие взгляды толпы, оскорбления, нападения, пули:
     Кажется уже никогда не выветрится из хэбэ запах горелого и разлагающегося человеческого мяса. Кажется навсегда исказили психику детские головы, расколотые о стены домов, трупы изнасилованных толпой женщин, с торчащими между ног бревнами и бутылками, трупы мужчин с отрезанным мужским достоинством. Кого и как потом любить? И возможно ли это?
     Бардак! Кругом - бардак. И первый наш солдатский выезд на войну был бардачным.
     Мы с Серегой тогда только вернулись от девчонок из самохода. Болтались по ночному городу, держались за руки, клялись в любви и нежности и, конечно, целовались. Нежно и истово. До мокроты в солдатских трусах. А в перерывах снова клялись в любви и готовности хоть завтра бежать в ЗАГС.
     А "завтра" для нас взорвалось истошным воплем дежурного:
     - Рота, подъем! В ружье! - Короткий, послеобеденный сон прерывается ошалелым пробуждением. Я вскакиваю со всеми и, сквозь мат, чертыханье, грохот падающих со второго яруса тел, с закрытыми глазами натягиваю хэбэ, мотаю портянки и бегу вооружаться. Противогаз хлопает по брюху, лопата - по заднице, каска болтается на полудремлющей голове. Зачем все это?
     Приказ швыряет нас в "горячую точку". В "транспортнике" ужасно холодно. Мы травим анекдоты и гогочем, чтобы согреться. Эх, бабу бы сюда! Хоть посмотреть, подышать ее теплом. Но в "транспортнике" нет даже стюардесс. И вообще, кажется, бабы нам недолго заказаны.
     Приземлившись, мы то и дело строимся и расходимся. Вся трава аэропорта уже вытоптана солдатскими сапогами, привалиться негде.
     - Пять минут - перекур, перессык! - командует ротный, и мы с усердием, без стеснения, выставив "шланги", опорожняем мочевые пузыри на незнакомую землю. С этого начинаются все боевые действия. - Покурить так и не удается, тем более, что сигареты - только у "стариков", да счастливчиков. Мы опять куда-то бежим, путаясь ногами в черенках саперной лопаты. Какой-то солдатский хохмач изобрел этот черенок в форме огромного деревянного члена, и он, то и дело, норовит проскочить тебе в задницу:
     Рассыпаемся по улицам, повзводно. И вот мы уже лицом к лицу с обезумевшей толпой. Безликая человеческая масса готова растерзать нас, растоптать вставших на ее пути. Никто не знает, что делать?
     Взводный выстраивает нас цепью напротив жаждущей крови стены. Летят булыжники, бутылки с горящей смесью. Что это? Революция? Освобождение? Война? Нет, это опять - бардак.
     Толпа кричит на чужом языке, размахивает незнакомыми флагами и транспарантами. Крики людей сливаются в единый вой, который отдает неприязнью в мозгу. Удары от камней саднят болью в руках, держащих щит. По нему расползаются трещины. Взвод не может сдержать нападающих и они сходятся с нами во всеобщей драке.
     С воплем несется женщина. Груди смешно прыгают вверх-вниз, вправо-влево. "Не дурна собой, - успеваю отметить я мысленно. - Зажать бы в ладонях эти груди, чтоб не болтались": Но она бьет меня кухонных ножом в солнечное сплетение. "Броник" отлично держит удар. Нож гнется, а она продолжает лупить им с остервенением и бессильной злобой. Чем я перед ней провинился? Я отпихиваю ее в сторону. Она дико визжит, и на визг ко мне бросаются рослые мужики.
     - Женщину бьешь, гад? - несутся крики и по "бронику" стучат палки. - Вот теперь и во мне просыпается настоящее зло. Я отбрасываю раздолбанный щит и захожусь в рукопашном танце смерти. Как учили. Под прикладом трещат челюсти, магазин дробит переносицы, ствол царапает глаза, сапоги, отбивает мошонки.
     - Сюда! На помощь! Скорей! - слышу я сквозь бой и стремительно оборачиваюсь на крик. - Толпа катает по асфальту окровавленный камуфляж. Господи, да это же Мишка! Мишка из Томска, Мишка-сибиряк! Он держится за живот и орет всего одну букву:
     - А - А - А - А - А! - С его лица, груди и живота, под ударами брызжет кровь. Густая, черная кровь отлетает ошметками. В глазах - боль, боль, боль: Рядом еще кого-то из наших сбивают с ног:
     - Скоты!!! Зверье!!! Чурки!!! - ору я. Нет, это уже не я кричу. Это делает тот, кто проснулся во мне и сейчас рвется наружу. Он не человек - сгусток древних диких инстинктов, гнева и страха. Это он передергивает затворную раму, нажимает на спусковой крючок и посылает пули поверх голов. Чтобы прекратить этот бардак. - Толпа откатывается, а сзади, гремя щитами, спешит группа поддержки. Строй рассыпается, чтобы пропустить их:
     Нас отводят в тыл. Раненых - в санчасть. Тыл - это здание райкома оцепленное войсками и бронетехникой. Это местные жирные "коты-руководители" внутри здания, с испуганными глазами и плохо скрываемой неприязнью на лице. Это место, куда бегут от смерти и насилия жертвы этого бардака.
     Женщины, дети, мужчины. За что их убивают? За другой язык? За другую веру? За другой образ мышления?
     Многие прибегают голыми. Особенно женщины. Они в грязи, и в крови, и в сперме. Их насилуют толпой. Даже старух.
     Две девчонки совсем юные. Волосы растрепаны и скомканы. На теле порезы и грязь. Руки прижимают разрезанные, расползающиеся груди. В глазах - тупой ужас, а ноги: Ноги белые от спермы. "Господи, да сколько же в них влили?" - думаю я, и уже не удивляюсь цинизму собственных мыслей.
     Мы - в тылу. Сидим перебинтованные, измазанные йодом и курим, курим, курим, передавая друг другу "бычки", в ожидании очередного броска в пекло.
     - Как у них еще встает в толпе? - удивляется Леха, и мы молча обдумываем этот "философский" вопрос. - Из санчасти возвращается Ринат с перевязанной головой, принявшей на себя недавно обрезок трубы.
     - Там сейчас беременную женщину принесли, - информирует он сидящих на земле. - Эти подонки катались по ее животу на велосипеде, пока ребенка не выдавили. - Но мы, уставшие, измученные, израненные и избитые, успевшие повидать растерзанные и сожженные трупы, с тупым непониманием встречаем это известие.
     Беженцы прибывают. Вокруг стоит невыносимый гул от их воплей и криков. Из-за угла парень и женщина ведут голого мужчину, тоже в крови, как и все. И тут у меня глаза снова вылезают из орбит, потому что у мужчины, бредущего в раскорячку, между ног: ничего нет. Как у женщины.
     Сидящие солдаты приходят в движение. Дикое любопытство подталкивает каждого посмотреть на доселе невиданное зрелище - живого мужчину с отрезанными половыми органами.
     У меня вдруг словно ток проходит по мошонке и нервный тик передергивает все тело. Сильное маниакальное возбуждение вызывает оргазматическую дрожь. Член упорно лезет вверх и, кажется, что пуговицы на брюках вот-вот отлетят со свистом. Я стыдливо кручу головой в поисках укромного места, где бы можно было слить это дикое, дурное возбуждение, Засунув руку в карман, оттопыривая зад и придерживая набрякшее хозяйство, я бреду к сортиру.
     Сзади ребята обсуждают увиденное.
     - Говорят, если член отрезать, то сразу умрешь. А этот сам идет! - - Как он теперь ссать будет? - - А как женщины ссут? -
     * * *
     То был первый мой выезд на войну. Сейчас - последний. Это точно. Дембель идет вовсю, середина июля, а нас держат на очередной войне и не отпускают домой. Бардак! Как все опостылело! Когда же все это закончится? Через полмесяца? Успеем хлебнуть.
     :Разрушенный вокзал. Ночь. Дождь.
     - Ну, что, пойдет? - говорит Леха и мы шагаем в глубину таких же разбитых улиц. - Кружить по вокзалу - дело бесполезное. Поезда сюда уже не ходят. Изредка появляются люди. Мародеры? Впрочем, кто их разберет? Мы уже не обращаем внимания. У каждого - по десятку самых различных пропусков. На все случаи жизни. И здесь - бардак.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]



Читать также в данной категории:

» Библиофилы-2. Часть 11 (рейтинг: 0%)
» База 3 (рейтинг: 87%)
» Счастливый случай-2 (рейтинг: 72%)
» Моя доступная мама. Часть 4 (рейтинг: 66%)
» Вечеринка (рейтинг: 86%)
» Дима в окружении его женщин. Часть 2 (рейтинг: 46%)
» Обучение в Америке (рейтинг: 68%)
» Отдых в Карелии. Часть 8 (рейтинг: 60%)
» Катя. Часть 5 (рейтинг: 65%)
» Охрана. Часть 2 (рейтинг: 69%)







Вытянувшись вдоль нее "валетом" , он потянул ее на себя сверху. Она стала над ним на четвереньки, подогнула колени и плотно прижалась губками к его рту. Он раздвинул их руками, забрал в рот ее мокрую и горячую вульву и почувствовал, как она забрала в свой рот его налившийся член. Он просовывал язык вперед, раздвигая губки, лаская кончиком клитор, потом назад, возбуждая вход в дырочку. Она сначала активно его сосала, но затем все чаще со стоном замирала, потом вовсе выпустила член изо рта, плотно сжимая его рукой. Он умудрился пальцами растягивать ее губки, ласкать кончик клитора, тогда как язык обрабатывал дырочку. Она начала немного покряхтывать, потом постанывать, потом прижалась к нему так сильно, что он побоялся сделать ей больно зубами, но она выгнулась, опять выдохнула "А-а-а-х!"
[ Читать » ]  


Мне даже не обязательно видеть, как моя жена изменяет мне (хотя, разумеется, был бы не против), достаточно просто знать. Знать, что в этот момент, губы, которые в ЗАГС-е клялись в верности, а вчера вечером в постели говорили о любви, и которые ты только час назад целовал, целуют губы другого мужчины. Что такое родное для тебя тело, ласкают чужие руки. Хочу чтобы её губки обхватывали толстый рельефный член другого мужчины, а язычок ласкал пунцовую, напряжённую головку его члена, его яички. Был бы не против, если бы она поцеловала его попу, поласкала язычком саму дырочку ануса. Хочу видеть свою жену лежащую под другими мужчинами. Её ножки слегка поджаты и разведены в стороны и вся она сотрясается от его толчков. Она стонет чувствуя приятную заполненность внизу своего живота и всхлипывает, когда он выходит из неё. Он в это время целует её грудь, шею, лицо. Пальцами ласкает сосочек. Хочу, чтобы мужчины кончали в её, такую родную для меня, писечку. Видеть как из неё вытекает сперма других мужчин и стекает на белую простынь ручейком текущим между половинок её попочки. Простынь пропитается их соками и в нашей комнате будет стоять запах секса. Её секса с другим мужчиной. Мечтаю увидеть её губы блестящие от чужой спермы. Хочу поцеловать их. Ощутить незнакомый мне и такой волнующий новый вкус (хотя я не голубой) Мечтаю увидеть брызги спермы на её груди. Хочу, чтобы она растёрла их рукой. Её грудка станет блестящей и скользенькой. А я буду целовать и посасывать её сосочки, облизывать грудки. Мечтаю, что когда нибудь, она придёт с работы необычно поздно для неё. Ребёнок будет уже спать, и нам никто не будет мешать. На все мои вопросы о причинах её столь позднего прихода она будет отвечать молчаливой загадочной улыбкой. А потом она просто прижмётся ко мне всем телом и крепко поцелует меня... и мне всё станет ясно. Думаю, что внутри у меня всё оборвётся, а потом взлетит. Взлетит невообразимо высоко. Потом она скажет мне лечь на пол. Поставит свои красивые ножки, обутые в туфельки на высокой шпильке, по обе стороны от моей головы, задерёт юбочку, и скажет: - "Почисть меня". Затем медленно сядет своей аккуратно подбритой писечкой мне на лицо. Её половые губки приблизятся к моим губам и с них сорвётся тягучая капля её сока, перемешанная со спермой её любовника... Уверен, в эти минуты я буду счастлив. Буду любить и желать свою жену так, как наверное не один мужчина, на всей нашей грешной Земле, не любил свою женщину. Когда её писечка станет чистенькой у нас будет великолепный секс, вовремя которого она расскажет мне про её первый секс с другим мужчиной, и пообещает мне, что теперь так будет всегда. Засыпая, обнявшись вместе, она прошепчет мне на ушко, что я её единственный и любимый мужчина.
[ Читать » ]  


Для него никто больше не существовал в этом помещении, только она одна. Стоя прогнувшись с невинно улыбающимся личиком, Лера то и дело смотрела на него, моргая длинными, слипшимися от слёз наслаждения ресничками. Её красивые сиськи подпрыгивали при каждом толчке, а приоткрытый ротик пытался сказать: "Ну что я могу сделать, ведь это мой муж, жди, когда он насытится, может потом и тебе что-то обломиться". Но жесткие толчки не только заставляли прыгать упругие груди, но и язык, сбивая его с речи. Поэтому она просто не членораздельно мычала и постанывала от удовольствия, когда её молодой человек надраивал длинный черен, слизывая с него пальцем остатки её вагинального нектара.
[ Читать » ]  


Гиви все убыстрял и убыстрял темп и вскоре кончил. Немного полежав на спине моей жены он вынул свой член и сел на нижнюю полку, а его место занял Артур. Артур не церемонился и сразу всадил член в жопу моей жены. Взяв ее за ягодицы он быстро начал трахать растянутое очко моей супруги и это в-звало у нее новый прилив оргазма ее тело опять начало содрогаться, только теперь дергалась она не так часто, но резко и протяжно. Артур кончил быстро. И они одевшись вышли из купе. Моя супруга перевернулась и растянулась на соседней со столиком нижней полке даже не накрываясь, и крепко уснула. На месте, когда-то тугого колечка ануса зияла дыра из которой вытекала сперма двух мужиков.
[ Читать » ]  


© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.

Rax.Ru