|
|
Рассказ №0581
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Понедельник, 22/04/2002
Прочитано раз: 23594 (за неделю: 0)
Рейтинг: 87% (за неделю: 0%)
Цитата: "Он стоит в просторном зеркальном зале, у самой стены. А посреди зала возвышается огромный белоснежный торт, на плоской вершине которого лежит обнажённая незнакомка. Она молода, красива и дьявольски обольстительна. Вся её раскованная поза -- правая рука подпирает приподнятую головку, левая покоится на крутом изгибе бедра -- проникнута ожиданием встречи. Смугло-золотистое тело украшают нежно-розовые цветочки из крема. Они стыдливо прикрывают самые соблазнительные места. Женщина улыбается и манит к..."
Страницы: [ 1 ]
(фрагменты из рассказа Виктора Баркова "Ещё придёт зима...")
Он стоит в просторном зеркальном зале, у самой стены. А посреди зала возвышается огромный белоснежный торт, на плоской вершине которого лежит обнажённая незнакомка. Она молода, красива и дьявольски обольстительна. Вся её раскованная поза -- правая рука подпирает приподнятую головку, левая покоится на крутом изгибе бедра -- проникнута ожиданием встречи. Смугло-золотистое тело украшают нежно-розовые цветочки из крема. Они стыдливо прикрывают самые соблазнительные места. Женщина улыбается и манит к себе ухоженной ручкой...
И он начинает ожесточённо лезть вверх по отвесной стенке торта. Но свежий бисквит отслаивается и крошится, ноги маслянисто проскальзывают, приторно-сладкая масса залепляет глаза, нос и набивается в рот. Сверху лениво, с томной медлительностью оседает снежная пыльца -- это женщина сыплет сахарную пудру и игриво смеётся. Он ещё отчаянней пытается забраться наверх, давясь и отплёвываясь, с рычанием терзая липкое месиво, но всё сильнее зарывается вглубь. Ему трудно дышать, и чем больше ему не хватает воздуха, тем яростнее старается он выкарабкаться оттуда. Вот он уже полностью погрузился в темноту, но всё равно продолжает остервенело барахтаться там, прорывая спасительный туннель в мягкой съедобности трясины...
Неожиданно в глаза бьёт яркий свет. Он видит огромный зеркальный зал и себя, оказавшегося с другой стороны торта. Каждое зеркало отражает таинственные глубины других зеркал, уходящие в призрачную бесконечность. Множество перепачканных растерянных лиц смотрит на него отовсюду, но он понимает, что здесь он один, и выбраться из этого сверкающего круговорота невозможно...
-- А-а-а-а-а!!!
До предела напрягаются его голосовые связки. Собственный крик ему не слышен, однако отражения начинают мелко дрожать. Зеркала вибрируют всё сильней, всё напряжённей, и вдруг беззвучно лопаются от резонанса. Они взрываются внезапно, все разом, крошась на мириады искрящихся кристаллов. А в каждом кристалле по-прежнему отражается и торт, и нагая незнакомка, и вселенское одиночество усталой фигуры...
...Он куда-то бежит по росистому утреннему лугу, пышно желтеющему одуванчиками. "И бег его плавен, как радостный птичий полёт". Куда он спешит, куда? Ну конечно же к ней. Она тоже невесомо летит ему навстречу. Одежда ей ни к чему -- только венок из одуванчиков красуется диадемой на голове. Цветы, солнце, волосы, её тело -- всё излучает слепящий золотой свет. От этого нестерпимого света слезятся глаза. И сквозь слёзы причудливо искажаются и дробятся очертания плывущего навстречу мира...
Он падает спиной в шелковистую, словно её волосы, и зелёную, как омут её глаз, траву. Над ним воцаряется глубокая, всасывающая в себя синь. А на фоне этой неотвратимой гипнотизирующей синевы появляется золотой ореол. Это она. Он видит снизу её загорелые стройные ноги, которые уходят в неведомые выси, в туманное сжимание перспективы. Он замечает там чёрный треугольник, указывающий перевёрнутой вершиной, подобно путеводной стрелке, на ту особенную точку, в которой таится высшее телесное наслаждение. Он различает её глянцевитый, цвета кофе с молоком, живот. Чарующая ямочка пупка -- будто потухший кратер чувственного вулкана. Он видит её осмуглившиеся на солнце груди. Их упругую оболочку распирает изнутри горячее давление крови и ещё какой-то неведомой силы...
На её левую, прогибающуюся от собственной тяжести округлость, опускается большая восхитительная бабочка с изумрудно-прозрачными крыльями. Бабочка трогает мохнатым хоботком розовый венчик соска, не находит там нектара и улетает прочь. А тягучие груди, похожие на две янтарные капли воска, оплавленного жгучими лучами, опускаются всё ниже и ниже. Он попадает в густой шатёр её длинных волос, сквозь который едва процеживается слабый свет. И вскоре его окружает полная темнота. Её влажные губы ищут его невидимый рот. Но ему становится нечем дышать, и он начинает искать выход из этого приятного плена...
Страницы: [ 1 ]
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 81%)
» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 52%)
» (рейтинг: 88%)
» (рейтинг: 61%)
» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 57%)
|
|
|
|
| | Мне было приятно и хотелось, чтобы это не заканчивалось. После чего Алексей еще выдавил крем на ладонь и начал размазывать крем по передней части моих бедер, заходя на внутреннюю часть. Чтобы Алексею было удобнее наносить крем, я раздвинула ноги. Глаза мои были закрыты, но я понимала, что Алексею прекрасно видны мои половые губы. И тут Алексей прикоснулся к ним, начал водить по ним пальцами, нежно поглаживая. У меня сорвался легкий стон, и я еще шире раздвинула ноги. | | |
|
|
|
| | Включив ребенку мультики, я пошел в комнату. Жена сидела перед ними по пояс голая, а врач ее слушал. "Все хорошо, давайте приспускайте трусики и поворачивайтесь, на бочек, будим температуру измерять". "А почему ректально, может можно по старинке, подмышкой" спросила жена, одевая лямки сорочки. "Ректально более точна, измеряется температура, давайте не стесняйтесь". Тут она увидела меня в дверном проеме. И вопросительно посмотрела на меня. Я лишь помотал головой в знак не согласия. Жена запустила руки под одеяло, приспустила трусики, повернулась на бочок и откинула немного одеяло, тем самым оголив свою попу. | | |
|
|
|
| | На какую-то долю секунды коридор на втором этаже дома на Черном озере, казалось, исчез. То, что заменило его, было кустами ежевики, не отбрасывавшими тень под темнеющим небом дня солнечного затмения, и четким запахом морской соли. Джесси увидела тощую женщину в длинном платье с посеребренными сединой волосами, собранными по-деревенски на затылке. Женщина стояла на коленях. Из-под платья виднелся край белой ткани. Джесси была уверена, что это комбинация. | | |
|
|
|
|
| | Он вдруг почувствовал небольшое сопротивление, улышал вскрик Ольги, и провалился членом в жаркую глубину, еще несколько толчков в пытающейся вывернуться из под него Ольги, и очередная порция спермы оказалась выброшенной из члена. Потом он выдернул член и увидел, что его член - в крови, ее было немного, но это отрезвило Вадима. Он взглянул на Олю - встав на коленки она беззвучно плакала. Вадима внезапно окатила такая волна нежности к этой хрупкой девушке, к этим белокурым волосам, светящейся на солнце коже, этому рыжему пушку между ног, серым глазам, что он крепко обнял ее и зашептал - "Я тебя никому не отдам, никому!"... . | | |
|
|