Рассказ №12236

     ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ Сегодня я видел, как мой младший внук, ученик десятого класса, целовался в подъезде с девочкой. Чтобы не смущать молодежь, я попятился, тихонько вышел из подъезда и продолжил прогулку по второму кругу. Одиночество мое временное. Мой сын с невесткой на три года укатили в Германию и своего младшего забрали с собой для совершенствования в немецком языке. Самый старшие внук работает во Владивостоке и там намечается рождение правнука. По этой причине моя супруга Инга помчалась к ним руководить и наставлять. Вот и остался я временно сторожем пустой квартиры.
     Через пару дней внук десятиклассник и его подружка нанесли визит деду. Причина сугубо прозаическая: "можно, мы будем приходить и у тебя готовить уроки"? Как же, уроки готовить - целоваться они будут, закрыв двери комнаты, в которую тактичный дед не сунется. С другой стороны, квартира моей дочери в соседнем подъезде того же дома перенаселена, сосредоточиться на уроках там трудно, а целоваться крайне неудобно. Не говоря уже о том, чтобы потрогать девочку во всяких укромных и таких привлекательных местах. Быстро развивается нынешняя молодежь.
     Наше воспитание было строго коммунистическим, обучение раздельное (школы мужские, школы женские) и контакты с девочками не приветствовались учителями. Поэтому обращаться с "женским полом" мы просто не умели. Сам я первый раз поцеловал девочку, будучи уже студентом. Наше взросление попало на пятидесятые годы, время было пуританское, слово секс мы и не слыхали, фильмы и книги были удивительно целомудренные. Но итогом было наше полное невежество в интимных вопросах пола. Откуда берутся дети мы, конечно, знали, виртуозно владели матом, рисовали в своих тетрадках сцены совокупления. Но все связанное с проблемой пола нам представлялось грязным, похабным. О сексуальном наслаждении, эротических ласках мы даже не догадывались. В этих вопросах нашим учителем была только собственная физиология.
     Боже, как мы были наивны. Позднее, уже студентом, я перед каждым свиданием мучился вопросом: "что можно себе позволить, а чего нельзя". По причине нашей зашоренности и полового невежества расклеился мой студенческий роман с Тамарой. А ведь, по всем признакам, у нас дело шло к свадьбе.
     Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы этот брак состоялся. Стал бы я заведующим кафедрой в родном Университете? Сколько у нас было бы детей? Был бы я счастлив в этом браке? Но это только пустые рассуждения старика пенсионера. Работу на кафедре я оставил, только иногда консультирую аспирантов и честолюбивых ассистентов, которые для этого приходят ко мне домой. Какое ни есть, а развлечение.
     Вот и сегодня явилась обеспокоенная наукой ассистентка моего ученика. Сидит напротив меня, задает вопросы, а ее мини юбка постепенно сползает все выше и выше. В родном Университете бытует убеждение, что я большой ловелас. Но я с кафедральными дамами всегда вел себя корректно. Позволял себе только ручку поцеловать, да еще в праздничных застольях в присутствии девиц рассказывал очень даже двусмысленные анекдоты. Но от Шефа и не такое стерпели бы.
     Слушаю трескотню посетительницы, а сам думаю о том, что лицом она похожа на мою первую любовь, Тамару. Конопатая девочка в сером платье ниже колен, Тома, Томочка, Тамара, серая птичка. Способностей средних, собой не видная, характера тихого, но такая основательная девица, надежная. С первого курса поглядывала на меня и вздыхала потихоньку, то конспекты мои ей потребовались, то попросит подарить ей фотокарточку. Для меня она вначале была просто одной из многих девушек сокурсниц. Фотографию тебе - пожалуйста, держи, даже с надписью: "Тамаре в знак уважения". А ей не уважения хотелось, а моего внимания, но школьное воспитание не позволяло более активно набиваться на дружбу с парнем, которому с первого курса прочили научную карьеру. Бывало, я приносил ей зашить порванную рубашку и получал ее обратно зашитой, выстиранной и поглаженной.
     Неожиданно дело сдвинулось с мертвой точки. Компанией первокурсников мы возвращались из театра. Ночь, автобусы ходят редко, но что нам, молодым, стоит пройти пешком через половину города. Идем, дурачимся, девчонки нас толкают, а мы поем во все горло:
     Как на черный Терек, как на черный Терек
     Хлынули татары - сорок тысяч лошадей...
     Без всякой задней мысли - просто от хорошего настроения - я обнял Тамару за плечи, притянул к себе. Тут она повернулась, прижалась ко мне уже не плечом, а грудью, замерла под моей рукой и шепчет: "Ну, что ты, Славка, не надо!". А сама еще плотней прижимается. Назавтра Тамара набралась смелости, подошла ко мне и сказала:
     - Пригласи меня в кино.
     И стали мы ходить в кино и на танцы, гулять вечерами и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Тамара была совсем не глупым, интересным собеседником, но дальше этого наши отношения не двигались. Скромница Тамара позволяла взять ее за руку, слегка обнять за талию. Когда я ее целовал, Тамара сжимала губы куриной гузкой и закрывала глаза. Никакого удовольствия от поцелуев она не испытывала, просто твердо знала, что парни целуют девушек. Больше этого он мне не позволяла, мои попытки потрогать ее грудь, погладить попку решительно пресекались со словами: "Ну, что ты! Не надо". Только через полгода я завоевал право погладить ее коленки и грудь, но только через платье.
     У всех парней члены стояли круглосуточно, ночью снились голые девушки, а утром на трусах и простыне обнаруживались пятна засохшей спермы. Меня тоже посещали эротические видения и я во сне крепко обнимал подушку. Последнее было предметом постоянного зубоскальства соседей по общежитию:
     - Опять Славке Тамара приснилась, нужно на комсомольском собрании осудить ее недостойное поведение. Пусть даст слово, что не будет являться в его снах голой.
     По традиции того времени наши избранницы свою девичью неприкосновенность берегли, а уступив любимому страшно боялись забеременеть. Те из нас, кому уже удалось "распечатать" свою подружку, сталкивались с постоянной просьбой: "только не спускай"! Это значило, что в самый последний момент нужно успеть выдернуть член из влажной глубины и излиться под ее попку, на заранее подстеленную тряпочку. Все удовольствие ломалось. В аптеках продавались презервативы и противозачаточные таблетки, но парни не признавали первых (как сахар через стекло лизать) , а девушки слыхом не слыхали о вторых и не доверяли им. Получалось одно мучение.
     Еще сложнее было тем, чьи девочки страдали гипертрофированной стыдливостью и каждое прикосновение к интимным частям тела расценивали как грязное покушение. Я отчаянно хотел свою Томочку, хотел просто п о т р о г а т ь то, что скрыто у нее под платьем. На большее я и не надеялся.
     Всеобщей проблемой был вопрос "где". Где уединиться со своей подругой и не обязательно для того, чтобы лечь в постель, просто поласкать ее, расстегнув некоторые предметы туалета. В серьезных случаях парень обращался к сокоешникам по общежитской комнате:
     - Ребята, нам бы комнату на ночь... - И ребята разбегаются ночевать по друзьям-знакомым.
     В более простых случаях парочка оккупирует площадку на лестнице или подоконник в конце изогнутого буквой "П" коридора - правое крыло мужские комнаты, левое женские. После 11 часов остается включенным только дежурное освещение и в его полумраке шаловливые руки гуляют по телу девушки. А уж целоваться в такой обстановке сам Бог велел! В середине каждого крыла туалетные комнаты, соответственно мужская и женская. Если кому-то в ночное время приспичит туда, он старается не замечать парочку, которая стоит в тупике и чем-то увлеченно занимается. В свою очередь и они не обращают внимания на идущих ночной порой в туалет.
     С наступлением лета вопрос "где" стало легче решать. Пятый и четвертый курсы разъехались на практику, их комнаты стоят пустые, но не запертые. Дальше действует правило: одна комната - одна парочка. Можно сидеть рядышком на столе, а можно сесть на стул, поместить девушку на свои колени, испытывать неземное наслаждение от ее мягкой тяжести.
     После долгих уговоров Тамара садится мне на колени и замирает примерной девочкой в платье с белым воротничком. Я положил руку на ее грудь и, чтобы успокоить, начинаю рассказывать о своих родителях, сестре, о городе, в котором родился и вырос. Потом Тамара рассказывает мне о своих родных. Все понятно, происходит заочное знакомство с будущими родственниками. Под эти разговоры мои руки действуют: одна легонько сжимает яблочко ее груди, вторая гладит колено и пытается проникнуть под подол платья - надо же погладить голую коленку!
     Реакция девочки последовала незамедлительно, моя левая рука накрыта ее ладошкой и прижата к коленке. Видимо атака снизу представляется Тамаре наиболее опасной. Правая рука тем временем занялась строчкой пуговичек, опускающейся вниз от белого воротничка. Я расстегну только одну, чтобы поласкать ее шейку, впадинку под горлышком... И еще одну, чтобы поцеловать то место, где шея сходится с плечиком... Но, по мнению Тамары, я переступил границу дозволенного. Встала с моих колен, поправляет смятый подол платья.
     - Поздно уже, пора спать.
     Но я слишком возбужден, поэтому легонько толкнул ее назад и крышка стола уперлась ей ниже попки. Еще один нажим и Томочка-девочка завалилась спиной на стол. А моя рука проникла через ворот платья, под лифчик и коснулась восхитительного атласа девичьей грудочки, наливного яблочка. Но Тамара быстро опомнилась, оттолкнула меня, застегивает ворот и с горечью шепчет:


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.