Рассказ №11507 (страница 2)

     - Так-так, а кто же?
     - А вот здесь, Костик, к сожалению - стоп. Ты, видно, забыл моё условие: полюбить меня всем телом и душой, и только после этого я тебе открою ТАКОЕ...
     - Да не надо мне от тебя никаких открытий! - заорал я.
     - А зачем тогда спросил, почему я ненавижу сестру?! - крикнула она прямо мне в лицо.
     - Слушай, ты снотворное выпила?! Выпила! Почему не спишь, ведьма?!
     - Потому что мало налил! А твой ор, между прочим, вряд ли меня убаюкает!
     - Нашла няньку! Убаюкивать её! На, пей и только попробуй не заснуть!
     Я с большой охотой налил ей пятьдесят граммов, хотел убрать бутылку, но Наталья быстро цапнула её, наклонила и плеснула в стакан солидную добавку.
     - Обалдела?! Ты утром-то проснёшься?! Мне на даче покойники не нужны!
     - Могу и не проснуться! - хмельным голосом крикнула Наталья и с ужасом поглядела на стакан, - Ой! Я такую дозу в жизни не пила! Ой, мамочка, как много!
     - Дай-ка сюда, ну тебя к чёрту!
     - Не да-а-а-м! Моё-о-о-о! - и она спрятала стакан под стол.
     - У-у, бешеная ведьма! Ты хоть возьми своей тюремной баланды, закуси как следует! - и я кивнул на газовую плиту, где стояли кастрюля со сковородкой.
     Наталья теперь грустно хмыкнула, оценив мои слова, и уже на редкость спокойно сказала:
     - Какие вы оба разные - Ларионовы. Один как старательный паучок тщательно и кропотливо плёл свою паутинку, чтобы поймать красавицу мушку - золотое брюшко, а другому и делать ничего не надо, к нему счастье само идёт, а он его б а л а н д о й называет.
     - Счастье это - твой картофельный суп что ли?! Или солянка?!
     
     - Суп и солянка это - образ моей любящей души, моё горячее отношение к тебе, мои хлопоты ради того, чтобы твоя жизнь вместе со мной была такой же вкусной, полной и сытной.
     - Браво! Я обязательно вставлю в роман!
     - Ты опять: ничего не понял: писатель...
     - Пей, а то щас отниму к чёрту! - проревел я.
     Она быстро поднесла стакан ко рту, выдохнула и начала пить размеренными глотками.
     Я отломил кусок хлеба с толстой коркой, макнул в соль и держал наготове.
     Тяжело поглощая водку, Наталья зыркала то на стакан, то на меня, то на стакан, то на меня и реально пьянела с каждым глотком. Одолев горький напиток, она даже не могла поморщиться, а только широко открыла рот, округлив мокрые маленькие глазки полные страха, и часто замахала пальцами обеих рук словно веером.
     Я тут же сунул ей под нос корку хлеба, сорвался к плите, схватил чайник, налил в чашку воды и вернулся к Наталье.
     Держа в ладонях спасительный хлеб, она жадно нюхала его.
     - Хватит! Жуй, глотай и сразу - водой!
     Она проглотила, попила воды и обмякла.
     - Ну, жива?!
     Казалось, я впервые в жизни видел, как моментально после водки человек пьянеет и вдрызг ломается, в общей сложности Наталья приняла на свою юную девичью грудь граммов сто сорок. Она неровно помахала мне рукой, абсолютно дурашливо улыбнулась и пропела:
     - Ля-ля-а-а! Жив-жива-а-а! Ля-ля-а-а! - глаза её буквально окосели.
     Я посмотрел на неё, подумал и решил пойти на хитрость, пока Наталья была ещё в состоянии шевелить языком.
     - Ну: и как же мой отец плёл эту самую паутинку, чтобы поймать Ольгу? - спросил я доверительным тоном, как ни в чём не бывало. - Ты вроде начала рассказывать и: недоговорила:
     - Прада, недогрила? Ля-ля-а-а!
     - Правда, - и я развёл руками, - не вру тебе, клянусь.
     - Пжалуста, тода слушшш, - охотно пролепетала она и всё рассказала, как могла. - Кода твоя Олья однажы мыласса в ване, твой хитрый отес тиха-тиха подпозал пуучком к двери и начнал плести пуутинку. "Ольненька! Душа моя!" - стучасся он в дверь. - "Открой мне, прошу тебя! Очень хоссу взглянуть на тебя на гольненькую!".
     - На голенькую?
     - Да, гольненькую. Ты слушшш.
     - Слушаю: Вот паризит:
     - Парзит натуральный. Чужая деушка моесся, а он - "Дай взглянуть на тебя гольненькую! Открой двер, сразу сто басов дам!".
     - Сто баксов?
     
     - Ну да.
     - Открыла?
     - Открылла. Он полюбовасся и дал сто басов. А потом ещё подпозал таким же пуучком и ещё просил.
     - И она опять открывала, пускала и получала по сто баксов?
     - Ну да, несколько раз любовасся и кидал басы на пол.
     - Так ведь она тоже - паразитка:
     - Парзитка натуральна. Она же твоя деушка, а себя гольненькую покзала твому осу. А твой осес - пуук, он вот так и плёл пуутинку.
     - Они оба хороши! Ой, хороши-и-и!
     - Ещё как хорши-и-и! - она попыталась погрозить пальцем, подняв руку, но чуть не упала, ухватившись за край стола.
     Я вовремя поймал её за плечи и спросил:
     - Послушай, а кто тебе всё это рассказал?
     - Во-о-о! - и она протянула мне фигу, теперь уже совсем потеряв равновесие и свалившись на пол.
     Я вскочил, поднял Наталью, усадил на табурет, держа одной рукой, а другой похлопал по щекам:
     - Эй, подруга! Ку-ку!
     Она ничего не могла ответить, глаза закрывались, а голова клонилась на бок.
     - Чёрт! - пришлось быстро взять её на руки и понести в комнату, она тянула губы и пыталась поцеловать меня в подбородок.
     Я буквально кинул дурнушку на диван и укрыл пледом, и Наталья тут же заснула, сладко засопев.
     Дрова в печке почти сгорели, я подкинул несколько поленьев, вернулся на террасу, сел за стол, рванул к себе бутылку, плеснул в стакан всю оставшуюся водку и выпил, закусив неизменной черняшкой. А в голове отчётливо и во всех подробностях вдруг пробежала ужасно горькая для меня сцена: отец-паук со сладострастной слюной на губах стучит пальцем в ванную комнату, а мокрая Ольга распахивает дверь и артистично выставляет на показ свои прелести, стряхивая с них мыльную пену, и зелёный шуршащий дождь из баксов обильно покрывает пол...
     
     Император медленно и задумчиво бродил по Двору Пыток, замедляя шаги около двух огромных котлов, стоящих на высокой каменной подставке, около большого металлического колеса с толстыми ремнями для рук и ног, около деревянной уютной беседки, внутри которой лежала на круглом столе пиала для яда.
     Пристальный взгляд императора вдруг замер на двух бамбуковых лестницах, прислонённых к тростниковой бочке, на лице императора вспыхнуло недовольство, и он громко хлопнул два раза в ладоши.
     На тропинке, ведущей от стены частого и плотного кустарника, появился охранник и замер в ожидании.
     
     - Позвать ко мне управляющего Двором Пыток! - велел император.
     Охранник быстро кивнул и ушёл, а по всей дворцовой территории тут же стали слышны звучные мужские окрики, удаляясь всё дальше и дальше:
     - Управляющего Двором Пыток к императору!
     - Управляющего Двором Пыток к императору!
     - Управляющего Двором Пыток к императору!
     Окрики не успели закончиться, как на тропинке Двора уже стоял управляющий - маленький, щуплый старичок с редкой седой бородкой. Он поднял к лицу ладони аккуратной лодочкой, поклонился и сказал с готовностью выполнить любой приказ:
     - Я здесь, император!
     Даже почтенный возраст этого старца не мог охладить горячего пыла Великой Особы, возмущённой до предела:
     - Почему бамбуковые лестницы лежат не возле котлов, а где попало?!!! Что происходит?!!!
     - Император... у нас была очередная дезинфекция Двора Пыток... мы чистили котлы от накипи крови и на время убрали лестницы, а поставить обратно забыли... извините, император...
     - Следующий раз, Суан Сен, вы рискуете забыть в этом Дворе свои раздавленные уши или сваренную в кипятке голову!!! Поставьте лестницы на место!!!
     Несмотря на свою хилую фигуру, управляющий цепко схватил две лестницы, лежавшие на бочке, легко понёс по Двору и прислонил к огромным котлам.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ]

Читать из этой серии:

Читать также в данной категории:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.