|
 |
Рассказ №11476 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 15/03/2010
Прочитано раз: 40864 (за неделю: 229)
Рейтинг: 83% (за неделю: 0%)
Цитата: "- Ja! Das ist Fantastich! - Вот это другое дело. И немецким мы уже владеем. Что, дяденька, порнуху немецкую смотрел, знаешь, что положено иностранке в любовном экстазе орать?..."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Принимаю колено локтевую позицию и всем своим видом демонстрирую, насколько не перечимо. Мой подлежащий, видимо, смирился с тем, что попросив водички в Амстердаме, попал в сказку и явно на автопилоте начинает пытаться овладеть мно анально. Э-э-э-э-э! А вот тут у нас опыта нет, поможем! Смазываю свою дырочку, от чего мой салопоклонник приходит в тихое умиление, лично вставляю его краковскую колбасу куда надо и начинаю подмахивать. Ну, что, бычок мой Мариупольский, понял? Явно понял, вон как заработал. Прямо, профессионал! Давай, давай! Ещё! Вот так!
Он же не лепечет мне свои комплименты, рычит! Вот сейчас, сейчас, давай!
- Ой, Оксаночка, я щас кончу!
Та якась я тоби Оксаночка, сучий потрох, я есть фройлян Лотта, и при мне ни о каких чуждых нам Оксаночках мыслей быть не может!
За Оксаночку член из попы долой, я его и ротиком доведу до нужной кондиции. Вот так!
- Ja! Das ist Fantastich! - Вот это другое дело. И немецким мы уже владеем. Что, дяденька, порнуху немецкую смотрел, знаешь, что положено иностранке в любовном экстазе орать?
Последние штрихи (или лизки) . Есть! Он кончает мне прямо в ротик, а потом, не удержавшись, на личико, грудь!
- О-о-о-ох! О-о-о-ох! Danke, диточка! Ой, звиняй, я тоби выпачкал, зараз оботру
А вот это, как раз, не надо, Лотте и так хорошо. Облизываюсь, лучезарно улыбаюсь и выдаю ответное наше danke. Помогаю удовлетворенному соотечественнику Гоголя, Шевченко и Ющенко одеться и собираюсь проводить. Но тут он приходит в себя и начинает на своём потрясающем эсперанто объяснять, что он заблудился и ему надо добраться до гостиницы.
Мама дорогая! Откуда ж я знаю, если меня всё время тут в закрытых фургонах катали. Что ж делать то с этим козликом? Он что-то суёт мне в ладонь, а это визитка отеля. Тогда уже проще.
- Мошет пыть фысфать фам такси? - это я опять изображаю импортную женщину.
- Ой, дякуйте!
Для этого в номере есть телефон. Звоню в наш офис, и через пять минут за клиентом уже приезжают. До свидания, милый!
Привожу себя в порядок и снова на вахту.
А потом был пьяный лоцман, а за ним - непьющий лоцман, а за ними - грусный Кацман:
Это я, конечно, ёрничаю Просто, за оставшийся кусочек смены я обслужила ещё троих самым простым и банальным образом. Скучно, деловито, неинтересно. И потянулись трудовые будни в Амстердаме:
Но лучше я о них пока завершу (если интересно - пишите, мне не жалко, поделюсь воспоминаниями) . А пока мне хочется вспомнить, что было в моей любимой Испании. Но это уже в "Попала: №11". До свидания, милый читатель.
(продолжение следует)
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать из этой серии:»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 69%)
» (рейтинг: 46%)
» (рейтинг: 83%)
» (рейтинг: 70%)
» (рейтинг: 57%)
» (рейтинг: 35%)
» (рейтинг: 40%)
» (рейтинг: 27%)
» (рейтинг: 72%)
|
 |
 |
 |
 |  | Колины мокрые трусы тут же промочили Наташу до письки, но это её только забавляло. А спина у Коли оказалась твёрдая, мокрая и холодная после речки, не то что мягкая и горячая спинка Вероники. Наташа несколько раз поведала Коле о железнодорожном происшествии, и Коля сказал: "Теперь на животе!". И ловко перевернулся прямо под едва привставшей Наташей. Наташа отряхнула его грудь и живот от налипших песчинок и начала заново бесконечное повествование, топочась ладошками о мальчишеские Колины рельефы. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Но только эта Люба, Люба из его горячечного сна, как-то растерянно сопротивлялась его желанию, неуверенно пыталась вытянуть ладонь из его железной хватки и неловко прикрывала другой ладонью пах. После очередного нетерпеливого рывка она не удержалась, качнулась, неловко взмахнув рукой, шагнула вперед, чтобы не упасть, и Максим увидел, что между ног у нее какая-то чужая, незнакомая ему вульва, точнее - молоденькая, почти еще детская писька, с редкими, светлыми, слегка вьющимися волосками на гладком лобочке, и из этой письки толчками выдавливается перемешанная с кровью сперма. Сперма сползала вниз по белым, таким желанным бедрам, оставляя розовые потеки, и Максим от этого хотел ее еще сильнее. Жена, казалось, пыталась что-то сказать, но все никак не могла, а потом, вдруг, сдалась, обмякла под мужниным телом, раскрылась, готовясь принять его, он надавил, и она вдруг зашептала, задыхаясь: |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я помню, как мы взлетели в первый раз. Мы только-только вылезли из гнезд... Еще совсем детское оперение, еще неокрепшие крылышки... Но они были уже в состоянии поднять нас вверх, к звездам... И все для нас было ново и прекрасно... Тогда мы в первый раз ощутили вкус жизни... Сладкий, пьянящий восторг... Мы познали, что такое Полет... Мы поняли, что такое Любовь и Счастье... И жизнь была простой и веселой... Мир был полон красок и романтики... Мы носились под звездным небом и резвились, и Луна светила нам... Две яркие точки в ночном небе, два метеора, два ослепительных болида... Люди смотрели вверх и радовались, потому что это было прекрасно... Для нас не было преград, никто не мог нам помешать... И ветер всегда дул в спину... Нес нас вперед, навстречу новому и неизвестному... Казалось, что эйфория никогда не закончится... Что полет будет вечным... Но мы выросли... И наши пути разошлись... Я устал... И упал, не в силах угнаться за тобой, Сильной, Старшей... Боль... Кровь... Но все же не смерть... Я выдержал, я выжил... Только крылья смяты, и нет больше сил лететь... И лишь одна далекая точка на горизонте гаснущего небосклона... И тогда я понял, что такое Страдание... И Боль... Тогда я впервые пошел... Один... Один по бесконечной дороге... Серый призрак в холодном темном мире... И ветер дул мне в лицо... |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | Плохое самочувствие Насти не помешало ей дважды сделать куннилинг Маргарите Сергеевне, трижды дать такую возможность ей, и обеим кончить по два раза, из них один одновременно. Разнообразие позиций, которые они при этом занимали, подсчету не поддавалось, и говорило об очень давнем опыте интимных отношений, видимо, еще со студенческих времен. К сожалению, моя собственная позиция "лежа на животе на железной крыше" вызывала лишь болезненные ощущения от члена, пытавшегося пробить в упомянутой крыше дыру. |  |  |
|
|