|
 |
Рассказ №3566 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Понедельник, 24/02/2003
Прочитано раз: 42514 (за неделю: 37)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "И пошло поехало. Мои руки заново знакомились с моим телом. Они гладили, Щипали, ласкали его. Меня затягивало, в омут, в пучину грехопадения. Бабушка почему ты не говорила, что грехопадение это когда паришь падая в Ниагару. Я падаю, значит, я уже падшая женщина! Как хорошо падать и падать. Только одну руку надо на сисочку, а другую... Здравствуйте мистер Боб. О-о-оо!..."
Страницы: [ ] [ 2 ]
Сходила в школу. Все уроки - одна физра, два часа. И эти кобылы бегали, задирая ноги, трико в обтяжку, телеса наружу. Кедами шлеп, шлеп. Противно.
Даже пацаны на наших телок не глазели. Физрук отправил их гонять в футбол, а всех телок выгнал на стадион, сдавать нормативы по бегам. Умора. Бегают и пыхтят, как загнанные лошади. Я свое пробежала, и домой. Скука.
И к чему бы эти противные губы снились. Бабку бы сюда. Она все сны знает. Что к дождю, чего к разлуке, что к радости...
Так расстроилась, что взяла и везде, в доме, полы помыла. Даже у папки на его чердаке. Дома - пусто. Папка опять в своей долбаной командировке. Мамка отвалила к сестре, и заодно бабку проведать.
Девчонки на меня дуются, такая хата пустует. Им что, танцульки, вечеринки. Танцы, шманцы, обжиманцы. Бабка, в таких случаях, грозит- "девка нельзя из квартиры вертеп делать". А я и не делаю.
Девчонки дуются...
Маманя всегда сама не своя, когда папка уезжает в командировки.
Он шутит, "я на симпозиум", "я на конгресс". И пока его месячные семинары тянутся, мамка не может без света спать. Сядет на кровать, коленки подожмет, обхватит их руками. Как маленькая старушка....
Его командировки это табу. О них нельзя спрашивать, они непонятно когда кончаются. Мамка оживает только тогда, когда скрипнет калитка и в нее крадучись, войдет папка. Но она всегда слышит. Даже зимой, через двойные рамы. И всегда успевает до того, как он дойдет до ступенек крыльца, выскочить из дома и броситься ему на шею.
Однажды я смазала, петли калитки. Чтобы не скрипели. Она это поняла, и был такой скандал с истерикой! Совсем по другому поводу. Я думала, что она перебьет всю посуду и разгромит дом. Но обошлось.
С тех пор скамейка скрипит исправно. И папка возвращается. Усталый и виноватый.
Я люблю слушать музыку. Танцевать само собой. Но когда одна - люблю слушать. От диско я балдею. От классики - плачу. Наверно у меня на чердаке не все в порядке. Или просто перемешалось. Нормальные девчонки готовы описаться, слушая Аббу или что нибудь такое. А на остальных смотрят, как на придурков. А мне нравится все. Только по настроению.
А началось, все классе в шестом, со "Щелкунчика". Такой классный мультик по телику. И музыка! У мультиков не бывает такой классной музыки. Я тут же побежала в культтовары и купила все, что там было "от Петра Ильича". Продавщица пялилась на меня как на ненормальную, когда заворачивала "Пиковую даму", "Лебединое озеро" и моего любимого Щелкунчика. Три пыльных - пыльных пакета, а в них по три пластинки.
Папка только крякнул, когда увидел меня с этими выцветшими от долгого стояния на витрине конвертами. А через месяц купил стерео проигрыватель. С наушниками, чтобы я не ставила на уши весь дом, под настроение... Примерно полгода длилась моя классикомания, а потом я почти ничего не покупала.
А тот мультик, никто из нашего класса не видел. Я и сама их почти не смотрю - дитячьи забавы...
Когда мне совсем плохо, как сегодня, я ставлю Свиридова. Сижу перед открытой дверцей печки, в которой извивается огонь, и в моей душе бушует метель. От этой музыки по коже бегут зябкие мурашки, и я плачу, не вытирая слез, дома никого. Мне почему-то так жалко себя и одиноко. Этот пасмурный день, похожий на сумерки. Эта раскисшая под дождем деревня. Эти нахохленные люди в ватниках и резиновых сапогах, бредущие неведомо куда. И ничего у меня в жизни не будет кроме этой деревни и этих ватников. Дождь сыпится вперемежку со снегом, и даже злой утренний ветер к обеду совсем скис.
И скамейка скрипнула. Тихонько и печально. Ветер...
Только ноги все равно понесли к дверям...
Папка!!!
Папка, миленький! Как здорово, что командировка, так быстро кончилась. Я висела у него на шее и целовала холодные щеки. Черненький ты мой, смугленький папка!
Однажды я слышала, как бабуля, качая маленького племянника, пела колыбельную:
-... трата-та, трата-та.
Вышла кошка за кота.
Думала за барина,
А вышла за... болгарина.
Она заметила, что рядом я и, не подавая вида, продолжила.
- За кота котовича,
За Петра Петровича...
Да, папка у меня болгарин. И поэтому очень смуглый. И красивый!
Я узнала об этом совершенно случайно, что он болгарин. Как маленькая Светлана Аллилуева. Которая, под большим секретом, как то сообщила братцу Василию, что папа то у них оказывается - грузин!
Так вот мой - болгарин.
Не знаю, только ли за это бабуля не жаловала зятя. Не то чтобы считала его никчемным человеком. Нет, она очень даже его уважала, и, по-моему, даже немного побаивалась. Это после того как...
Конечно глупости, но я расскажу.
Бабуля стояла в огороде и громогласно взывала - "Миша-а"! Зачем ей понадобился зять, история теперь умалчивает. Уж ей то было доподлинно известно, что в этот час зять "сидит на чердаке" и занимается утренней гимнастикой, времяпровождением, с точки зрения деревенского человека, совершенно бессмысленным.
Так вот, зять совершенно спокойно и само собой бесшумно выпрыгивает из чердачного окна, с высоты четырех метров и, подойдя со спины, деловито говорит
- Да мама...
Немая сцена усугубилась еще и тем, что теща напрочь, забыла, зачем ей был нужен зять.
Если честно, то они живут душа в душу. Только бабка за глаза все-таки иногда говорит - "...не партия, ох не партия...". Не совсем понятно, но с чувством.
Папка вернулся! Для нас с мамулей - такой праздник! Лучше чем Первое мая и даже Новый год!
Вернулся!
Он никогда не привозил особенных подарков, разве что "горячо любимой теще". Так, продукты разные и что ни будь вкусненькое... Но мы были рады неимоверно. Особенно мама, она сразу молодела, превращалась в юную глупенькую девочку и словно не могла наглядеться на своего суженого. А вместе с ней и я воспринимала это как самый большой праздник.
Иногда он возвращался усталый, измотанный и неразговорчивый. Маленькая я даже думала, что эти семинары и сим... симпозимы, большие вагоны, которые папка разгружает, где то на краю земли. Или галеры с громадными веслами, которые ворочают папка с товарищами. Это после того как мы проходили в школе древнюю историю
Но все равно это был всем праздникам праздник!
Только сегодня мой смугленький папка лицом был черен. В смысле не как негр, а изнутри что ли. Механически похлопал меня по попке.
-Привет, привет доча...
И даже не поинтересовался где мамка.
Захожу в комнату а он так и сидит на стуле посреди комнаты оперся локтями в колени, голову свесил.
Чего тут с вопросами лезть. Я взвилась и баню топить обед готовить.
Забегу, а он все сидит...
Правда, молока выпил, и в баню...
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | Кончал я исключительно ему в рот. Вкус спермы он любил. Ему нравилось больше ебать меня в жопу. Я был не против, мне это нравилось и не напрягало. К размеру его пениса я привык с первого раза. Чаще это было или когда я лежал на спине, раздвигая ноги как лягушка. При этом мне нравилось наблюдать за чувствами и оргазмом друга. Или я лежал на животе. Подложив под лобок подушку, а Димка не спеша поёбывал меня сверху. При этом мы разговаривали или целовались. Чуть позже мы перешли на "непредсказуемый" секс: это когда оба мы не знали заранее, что будем делать. Мы либо играли на желание в карты. Либо просто жребием выбирали вид секса. При этом один мог ебать другого до конца пару раз, а другой не разу. В этом тоже был интерес. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Не обращая внимания на крики и стоны жертвы, садист продолжал запихивать "руку" в её "дыру". Наконец "ладошка" провалилась внутрь старухи. Мужчина стал сношать "рукой" влагалище своей жертвы, время от времени, он полностью вынимал "ладошку" из скользкого влагалища женщины, но только для того, чтобы снова засунуть её обратно. Старуха снова стала возбуждаться, заметив это, садист стал сильней, глубже и резче вводить "руку" во влагалище своей жертвы. Несмотря на боль во влагалище, пожилая женщина возбуждалась всё сильнее и сильнее, её стоны, постепенно перешли в тихий вой, неожиданно мучитель резко выдернул "руку". Женщина вскрикнула, её тело выгнулось от боли и судороги тяжёлого, болезненного оргазма, стали сотрясать её измученное тело, красная пелена опустилась на глаза, она потеряла сознание. |  |  |
|
 |
 |
 |  | Сегодня вечером еду в метро, стою. Напротив, в полуметре, девчонка лет 19.
|  |  |
|
 |
 |
 |  | Она поплевала на руку и растерла слюну на входе в анальное отверстие девушки. Потом начала тихонько "накачивать насосом" нежный девичий зад. Малышка вскрикивала от нахлынувших на нее ощущений, скорее всего, от боли. Инструкторша приговаривала: |  |  |
|
|