|
|
 |
Рассказ №24676
|
|
|
| |
| | Позвольте представиться: меня зовут Алла. Мне тридцать лет, я не замужем и, как говорят, хороша собой. Я женщина-предприниматель. У меня свой небольшой бизнес. Экологически чистый, как сейчас модно говорить. Три года я вкалывала, не жалея себя, работала без выходных, ни разу не брала отпуск, но этим летом, когда погода стояла как никогда жаркая, решила: а была не была! Связалась с Мариной и Наташей, своими закадычными подружками, обзвонила несколько туристических фирм, и вот мы уже летим в Антал | | |
| |
|
| |
| | Я, наклонившись, жадно разглядывал сие таинство. Впитывая в себя эту новизну, эту поразительную отличимость от моего собственного и других пацанов хозяйства, не забывая при этом быть строгим судьей и признать, что, несмотря на вопиющую разницу в выполнении процесса, "девки" ничуть не хуже нас с Генкой справились с задачей. Барышни, торжествуя свое законное посвящение в снайперы, снова завалились на паклю грызть яблоки. Я же, возбужденный увиденным, хотел большего и шептал Генке, чтобы он, по свойски, спросил Томку "потискаться" с нами. Я не мог даже представить, как бы я смог сделать это предложение сам. Нет, лучше Генка - он свой. Генка завалился на паклю рядом с сестрой и начал шептать что-то ей на ухо, показывая на меня пальцем. Томка, как заправский посредник в дипломатических переговорах, наклонилась над Веркиным ухом что-то ей шептала. Их взаимные перешептывания закончились Томкиным заявлением, что с Генкой ей нельзя - он брат. Она будет со мной, а Генка с Веркой. "Будет со мной" громко сказано, а мне что делать. Я с ужасом и дрожью в коленях подходил к пакле с моими "компаньонами" и лихорадочно вспоминал подробности пацанячих высказываний в таком деликатном и незнакомом мне деле. Тем временем девчонки деловито спустили на колени трусы и, подобрав повыше подолы платьев, были готовы к нашим действам, к которым Генка уже приступил. Лег на Верку и стал тереться об нее, так как трут разрезанный и посыпанный солью огурец. Я спустил шаровары и стал на колени между ног распростертой Томки. Я видел перед собой то, о чем мечтал в своих фантазиях, о чем мы со знанием дела говорили с пацанами. ЭТО было совсем не ТО. Нет, это не дырка в Томкин живот. Между ее ног был маленький трамплинчик, который переходил в две пухленькие щечки, а из розовой щелки между ними выглядывали два, таких же розовых, тоненьких лепестка похожих на лепестки не полностью раскрывшегося пиона. Я осторожно дотронулся до ЭТОГО рукой, ощущая мягкую, теплую шелковистость, которая оказалась удивительно податлива и легко сдвигалась в стороны от легких прикосновений пальцев. Я лег на неё и своим стоячим концом прижался к этой податливости, испытывая наслаждение от прикосновения к бархатистой теплоте, которая двигалась и, раздвигаясь, позволяла проваливаться глубже в мягкую влажность желобка, по которому двигался мой "инструмент". Нет, он, конечно, не проник в ее глубину, он даже не подозревал о ее существовании, но это мягкое, влажное, порхающее скольжение приносило наслаждение более ощутимое, чем уже знакомое наслаждение игры с ним руками. Между тем Верка прервала, почему-то, свой с Генкой дуэт, и лежала с голым животом на расстоянии вытянутой руки от меня. "А как там, у Верки?" мелькнуло в мозгу. "А мне можно с Веркой? Я же ей не брат" Все согласилась с моими доводами. Я переместился на голое Веркино естество, а Томка, натянув трусы и поправив платье, стала наблюдать с Генкой на наше "тисканье". Верка приступая к исполнению своей части арии, согнула и развела в стороны острые коленки от чего ее "пирожок" несколько укоротился и щелка превратилась в маленький ромбик, из которого высовывались влажные лепестки, под которыми темнорозово темнело углубление. При прикосновении к ее лепесткам мой кончик уже не стал двигаться по желобку как у Томки, а сразу погрузился в горячую влажную тесноту, охватывающую меня со всех сторон, заставляя двигаться кожу на головке и вызывая стремление засунуть его туда весь. Изгибаясь и двигая тазом, чувствовать, как в этой сладкой глубине упираешься в пружинящее сопротивление. | | |
| |
|
| |
| | Констатировав, что половые органы у Сандры в порядке, он наконец-то разрешил ей встать и одеться. Девочка очень спешно надевала лифчик и трусики, ей хотелось по возможности быстрее скрыть свою наготу от глаз доктора и медсестры, которые её так долго наблюдали. "Сандра, ты должна внимательней следить за работой своего кишечника!", на прощание сказал ей врач, "какать должна каждый день и высераться до конца. А если не получается, то надо пить слабительные и ставить клизмы!" Пациентка что-то непонятное пробормотало в ответ, быстро оделась до конца, схватила свои бумаги и почти выбежала из кабинета врача. Потом, посмотрев содержание бумаг, она увидела надпись: "Здорова" и тут же примечание: "Обнаружен запор. Сделана клизма". Сандра покраснела и быстро спрятала бумагу. "Надеюсь, школьная медсестра её внимательно смотреть не будет", она подумала. Так оно и была, медсестра бросила беглый взгляд на справку и, ничего не говоря, положила её в шуфлятку своего письменного стола. | | |
| |
|
|
| |
| | Лера заёрзала попой, чтобы хоть как-то почесать то самое место, но Макс подумал, что она проявляет желание насадиться на его агрегат, и стал уже прицельнее направлять его в попку. Он приподнимал свой зад, и концом нащупывал анальную ямку, ожидая толчка от Романа. Чувствуя, что член упирается в самую маковку, Лера рукой в последний момент выбивала его. Роман вскоре заметил старания жены, но отступать не решался. Как настоящий мужик, он должен наконец-то сдержать своё слово, и наказать насильника своей женщины. Он прижал его своим мощным торсом к заду жены, и не давая возможности оторваться, что бы тот не всадил ей, начал трахать его на всей глубине. Она чувствовала, как тело лежащего сверху мужчины, раскачивало тело мужчины лежащего на ней, Его таз словно прилип к её попке за счет вязкой слизи, и только размашисто ползал по её ягодичкам. Естественно, напружиненный член скользил между них, натирая не только анус, но и всю ложбинку от копчика до её пирожка. | | |
| |
|