|
|
Рассказ №23637
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Суббота, 09/01/2021
Прочитано раз: 38421 (за неделю: 28)
Рейтинг: 52% (за неделю: 0%)
Цитата: "Конечно, возраст и роды сделали своё дело, - немного поплыла фигура, слегка пополневший живот, былой осиной талией мама уже не могла похвастаться, шикарная грудь отяжелела и немного провисла, но зато стала гораздо пышнее, а попка уже не была такой упругой и подтянутой. Ножки у мамы были и сейчас очень даже ничего, длинные, стройные, ну, малость, полноватенькие, с изящными ступнями и немного пышными ляжками. Но мама сохранила былую какую-то девичью лёгкость, а самое главное, с годами её прелестная фигурка будто налилась, словно, изысканный плод какой-то зрелой сочностью, что лишь добавляло ей женской притягательности и сексуальной соблазнительности...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Чёрт. . Конечно, если бы не целый год на этом проклятом острове, да разве могло бы оно такое мне в голову взбрести? Разве можно вот так вот возжелать собственную мать?
Ведь, мама она и есть мама. И испытывать к ней какие-то бы то ни было эротические чувства родному сыну совсем не к месту.
Но всё случилось так, как оно случилось. Наверное, это проявление самого что ни на есть мужского или сыновьего эгоизма, но я никогда ни о чём не жалел.
Хм. . В первый же день, помню, как они приехали, первым делом мама, конечно же, сразу принялась за генеральную уборку моего дома, пока мы с ребятнёй шумно и весело плескались в пруду, что был вырыт прямо во дворе моего дома.
Надо сказать, что в плане быта всё в крохотном гарнизоне было оформлено весьма уютно, хоть этот уют по своему развитию ничем не ушёл из девятнадцатого века. Для трёх офицеров, то бишь и меня, нашей части здесь стояли чуть поодаль друг от друга три бревенчатых домика, прямо посредине берёзовой рощи.
Помню, поначалу, едва переступив порог этого уютного небольшого бревенчатого домика, утопающего в тени густого сада сирени, клёнов и берёзок, они все вместе даже захлопали в ладоши.
- Ой, красотища! - мама даже взвизгнула от восторга, - представляю сколько такой бы стоил под Питером.
Димка, правда, на мамин возглас, скептически повёл носом:
- Да, ладно. Ни света, ни интернета, ни телефона, ни даже ТВ. . , - дитя цивилизации хмыкнуло, - глянь, даже отопление печное.
Я только развёл руками. А мама вдруг как-то сразу погрустнела и печально покачала головой.
Не знаю, вроде бы моё жилище особо и не нуждалось в порядке. У меня и вещей то особых не было, больше книг, которых у меня было сотни.
Мебели в доме было в достатке, наверное, ещё со сталинских времён, вся крепкая добротная, хоть, конечно, и уже поношенная и пошарпанная.
Но женская рука, особенно такой хозяйки, как моя мама, всегда способна принести уют, даже в такие спартанские пенаты. В тот вечер шкафы, книжные полки, журнальные столики беспрестанно перемещались из угла в угол по всем трём комнатам дома. Пыль тщательно выметалась из всех углов. Из огромных чемоданов извлекались, словно из сундука фокусника, бесчисленные занавесочки, скатерти, ажурные салфетки и куча всякой прочей домашней нужной всячины, в общем всё то, что делает из всякого дома уютное домашнее гнёздышко.
Помню, оставив загорать сестру и брата у пруда на молодой травке, я как был мокрый, в плавках пошёл в дом, посмотреть, когда там мать, наконец, закончит и присоединится к нам.
Она уже переоделась из невесомого короткого сарафанчика в котором прыгнула в мои объятия на пристани из катера в короткие лёгкие штанишки и маечку - топик, волосы перехвачены на затылке шёлковой голубой лентой.
Когда я вошёл, она стояла на четвереньках в моей комнате перед ведром с водой и драила пол под моей кроватью руками огромной тряпкой, бывшей когда-то моей простынёй.
Невольно, я остановился в дверном проёме и залюбовался её фигурой, особенно выпяченной попкой, с удивлением чувствуя, как при этом картине, кровь приливает к паху и член наливается приятным теплом. На миг в голову даже пришла шальная мысль, - как жаль, что эта женщина моя мама. Вот сейчас подходи и бери её. . Прямо здесь на полу.
Тут надо заметить, что в молодости, если судить по фоткам, мама была шикарной штучкой. Миловидная голубоглазая миниатюрная блондинка, длинноногая, с осиной талией и просто шикарной упругой высокой грудью. Она приехала поступать в Ленинград в Пед из области. Познакомилась с моим отцом, тогда уже курсантом-выпусником. И отец влюбился с первого взгляда и женился на матери уже через полгода, хотя ей ещё и 18 -то тогда не было.
Пед. мама закончила с грехом пополам, когда мне уже три года было. Впрочем, проработала она недолго, лет пять всего, учительницей в школах, пока отец служил и мотался по гарнизонам.
Потом, когда мне уже было десять, появилась Леська, ещё через два года и Димка. И, в общем-то, большую часть своей сознательной жизни мама провела в образе домохозяйки, большую часть себя и своего времени посвящая нам, своим детям.
Конечно, возраст и роды сделали своё дело, - немного поплыла фигура, слегка пополневший живот, былой осиной талией мама уже не могла похвастаться, шикарная грудь отяжелела и немного провисла, но зато стала гораздо пышнее, а попка уже не была такой упругой и подтянутой. Ножки у мамы были и сейчас очень даже ничего, длинные, стройные, ну, малость, полноватенькие, с изящными ступнями и немного пышными ляжками. Но мама сохранила былую какую-то девичью лёгкость, а самое главное, с годами её прелестная фигурка будто налилась, словно, изысканный плод какой-то зрелой сочностью, что лишь добавляло ей женской притягательности и сексуальной соблазнительности.
И, конечно, нельзя забыть про какой-то её особый шарм и непередаваемый элегантный лоск. Про таких, как моя мама говорят, что даже в тряпкой и веником в руках или стоя у плиты, они умудряются быть и выглядеть настоящей принцессой.
А мама тем временем выгребла из под моей широкой дубовой кровати целую гору "плэйбоев" и "пентхаусов". Красный как рак от смущения, я рванулся к ней, торопливо выхватив у неё из рук эти, скажем так, совсем не литературные произведения. Мама тоже покраснела.
- М-да, я думала, что с этим было покончено, когда тебе 15 стукнуло, - попыталась она пошутить, - и у тебя появились девушки. .
Мне было дико неудобно перед ней.
- Мама, ну здесь-то нет девушек! Вообще! , - громко буркнул я, пулей вылетая из своей комнаты.
Наверное, подробно не стоит описывать первых три дня, что мама гостила у меня вместе с моими младшими братом и сестрой. О самом главном я уже сказал, - в моём сознании произошёл настоящий переворот и моя мать уже возбуждала в моём сердце и теле отнюдь не сыновьи чувства и желания. И, конечно, то что мама не могла не чувствовать, то напряжение и двусмысленность, возникшие между нами впервые за всю нашу жизнь.
Неизбежное случилось на третью ночь. .
Адреевич пригласил нас с мамой к себе в гости, когда мои домочадцы уже гостили у меня третий день. Димка и Леська за день набегавшись заснули рано и мы с мамой отправились в гости к моему командиру вдвоём.
Андреевич, эт нач. объекта. То бишь Точки, как величали нашу крохотную воинскую часть в штабе дивизии.
Капитан Божанов Виктор Андреевич. Хороший мужик, отрубивший на Точке уже десяток лет и вовсе, в отличие от прочих офицеров, не считавший свою службу на острове ссылкой. Он был заядлый охотник, рыбак и его здесь всё устраивало. Лет ему уже было под 50, как и его жене, был он капитаном "старым" для своих лет, - срок службы командование дивизии ему продлевало из года в год, потому как найти другого такого альтруиста и хорошего спеца, который пожелал бы служить на этом богом забытом островке близ берегов Японии, несмотря на щедрую прибавку к зарплате и "год за три" было делом весьма затруднительным. Народ на таких объектах имел привычку либо спиваться, причём весьма быстро, либо впадать в чёрную депрессию, что обычно вытекало из первого обстоятельства и частенько заканчивалось самострелами в область виска из табельного оружия или петлёй на шее на крюке для люстры.
Андреевича же с супругой здешняя жизнь вполне устраивала. Были они сами родом из глухой сибирской деревушки и другой и жизни-то вроде, как и не знали, и лучшего для себя не желали. Был у них сын, лет тридцати, куча внуков, - где-то под Иркутском, куда Андреевич с супругой ездили каждый год, щедро помогая своему отпрыску финансами, чем были всегда несказанно горды.
Второй офицер Точки, заместитель Андреевича, Петров Афанасий Николаевич, или просто Николаич, как было у нас заведено обращаться друг у другу между офицерами, тоже капитан, тоже уже немолодой, готовый разменять пятый десяток. На Точку он сам напросился, добить пару лет до пенсии, чтоб набрать хороший стаж. Детей у них с супругой не было и, видимо, уже и не намечалось. Были они тоже людьми тихими и очень добродушными.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
|
|
|
| | Я спросила, зачем она нассала мне в рот, но она сказала, что ей очень этого хочется, что она так делала бывшему мужу, и тот всегда все выпивал, и что она хочет довести начатое до конца, и чтобы я помогла ей в этом. Я сказала, тогда давайте как ни будь по другому, лежа я захлебываюсь. Тогда она села на лавку, я села на пол, подползла на жопе к ней ближе, прижалась к пи... де раскрытым ртом, она снова напомнила чтобы язык я держала внизу, как только я провела языком ей по губам сверху в них она начала ссать, на этот раз у меня получилось выпить все, затем я обсосала и вылизала всю ее пизду и мы снова вернулись в дом. Снова разговоры, пробовла ли я так с Танькой, захочу ли попробовать и т. д. , я сказала не знаю, если быть откровенной, то мне не понравилось. | | |
|
|
|
| | О что это был за член - такой короткий, но очень толстый. Когда возбуждённый член Миши вырвался наружу, на Машу нахлынуло какое то странное чувство, очень сильное возбуждение. Мне хотелось не просто поцеловать Мишу в член, а отсосать у него, а когда я представила такие же члены у остальных парней, то мне захотелось отсосать у каждого и я предложила отсосать у всех. Такое предложение все приняли с восторгом и начали понемногу раздеваться. Я на время освободив рот от Мишиного члена сняла с себя комбинезон под которым не было ни чего.Я стала раком и один из парней пристроился ко мне с сзади и начал меня трахать, тут же спереди подошёл Валера и сунул член мне в рот. Так меня трахали в рот двое по очереди во влагалище третий. Потом Валера вставил свою дубинку резким толчком в мою истекающую соком пещерку! Я вскрикнула от наслаждения, и он стал иметь меня сильными резкими толчками! Два других стояли и смотрели - это был кайф, я успела кончить пару раз прежде чем он спустил в меня свою сперму! Не дав мне отдохнуть, свой длинный и тонкий член вставил следующий. Я думала, что он проткнёт меня, попробовала отстраниться, но он взял меня за бёдра и всаживал свой член в меня до упора. Я уже не контролировала себя и просто стонала от удовольствия. А Михаил продолжал трахать меня в рот, Наконец он задёргался и я почувствовало тугую струю его спермы внутри себя! Это не возможно описать. Но в этот момент я снова громко кончила! И опять сразу же мне вставил свою ялду последний мужик. О что это был за член -такой толстый, что хотя моя дырка и была уже разношена первыми двумя и была полна их спермы, и внутри и снаружи, он всё равно с трудом проник в неё! Тут я поняла, что врут когда говорят - мал да удал. Толстый член всегда!!! лучше!! Он начал трахать меня и я сразу кончила. Я уже была так возбуждена и чувствительна, что практически любое его движение во мне вызывало оргазм! Я просто плыла на волнах оргазма, перескакивая всё выше и выше! | | |
|
|
|
| | Я больше не могу. Я расстегиваю ширинку и достаю оттуда свой красный истосковавшийся член. Я начинаю медленно левой рукой водить по нему вверх-вниз. Валентина Васильевна идет по аудитории. Секунду рассуждаю, спрятать ли мне свое сокровище, и отказываюсь от этой мысли. Она подходит и садится рядм со мной. Преподаватели довольно часто так делают, поэтому здесь нет ничего странного и все продолжют писать. Она секунду наблюдает за тем как я мастурбирую, а затем берет <инициативу> в свои руки. Она бешенно дрочит мой член. Меня буквально подбрасывает на стуле, я сжимаю зубы, чтобы не закричать. Я вот-вот испачкаю преподшу. Вдруг все прекращается. Звенит звонок. Начинаю складывать вещи, ожидая, пока опустится хер, чтобы засунуть его обратно в джинсы. Хер стоит как часовой, опускать не собираясь. Слава Богу, все разошлись, остались только мы с Валентиной Васильевной. Она что-то пишет на меня внимания не обращая. Когда коридоры пустеют - студенты расходятся по домам - она наконец поднимает глаза. Мгновение смотрит, а потом одним движением снимает с себя кофточку. Я вижу все словно в замедленном кадре. Вот кофточка поднимается, вот выпрыгивают тяжелые груди с растопыренными сосками, вот небритые, заросшие густой темно-коричневой шерсткой, подмышки... Она бежит по аудитории ко мне, и ее груди скачут как сумасшедшие. Я хватаю ее сосок ртом - он большой и твердый, как член. Я делаю минет ее соскам. Я сжимаю ее левую грудь рукой, но руки не хватает, тогда я пытаюсь потискать одну ее грудь двумя руками. Валентина Васильевна улыбыясь отстраняет меня, поднимает юбку и раздвигает ноги. Я понимаю это как сигнал и зарываюсь носом в непроходимый лес волос у нее на лобке, но она опять отстраняет меня, и, соединив указательный и средний пальцы своей руки начинает ими трахать себя. Я смотрю как этот супер-член таранит ее влагалище и всавляю свой в ее жопу. Ах, сколько бессонных лекций я мечтал отодрать ее толстую жопу! Она оказывается девственницей в тоу дырочке. Но это поправимо. Да ей по-моему очень больно! Ничего, держится молодцом, хотя и чуть не плачет. Я изо всех сил шлепаю ее по заднице. Эхо гулко разлетается по пустым коридорым. Моему члену здесь с каждым мгновением все просторнее и просторнее. Через несколько минут Валентина Васильевна кончила. Я попросил вставить ее пальцы мне в анус. У меня там уже давно все было основательно разъебано (бисексуал я). | | |
|
|
|
|
| | Вот - лето... к нам в гости приехали родственники, и с ними смазливый, на девчонку похожий Славка - их сын; мы со Славкой ровесники, - вечером Славку, который мне сразу же понравился, определяют спать со мной вместе - на одной тахте, благо тахта в моей комнате широкая-преширокая, и, едва наши мамы выходят, пожелав нам спокойной ночи, Славка тут же придвигается ко мне близко-близко, отбрасывая в сторону свою простыню; "Ты с кем-нибудь долбишься?" - шепчет он, блестя в темноте глазами; вопрос застаёт меня врасплох, - я ни с кем не долблюсь, но сказать об этом Славке честно у меня почему-то не поворачивается язык, и я неопределённо хмыкаю в ответ - хмыкаю так, чтоб это хмыканье не было похоже ни на утверждение, ни на отрицание; но Славку такой мой невнятный ответ явно не удовлетворяет, и он, совершенно не церемонясь с моими чувствами, спрашивает снова - переспрашивает, поясняя: "Я не понял, что ты сказал"; хуже всего, когда правду не скажешь сразу, а тебя начинают пытать - начинают выспрашивать-уточнять, и тогда приходится изворачиваться... вот это хуже всего!"Я сказал, что да... было несколько раз", - вру я, чтоб не выглядеть в Славкиных глазах полным отстоем; "Я тоже... ну, то есть, тоже - несколько раз, - шепчет Славка, обдавая моё лицо горячим дыханием; я лежу на спине, повернув к Славке голову, в то время как он, приподняв голову - опираясь щекой о подставленную ладонь, нависает надо мной, глядя на меня сверху вниз. - А когда нет девчонки - когда без девчонки... ты в таких случаях что делаешь?" - неугомонный Славка бесцеремонно атакует меня новым вопросом: вдруг выяснятся, что смазливый Славка на девчонку только похож, а характер у него напористый, мужской - в характере Славкином ничего девчоночьего нет; "Я? Ничего я не делаю... а ты?" - я, пробормотав первые пять слов, возвращаю Славке его же вопрос, и голос мой, когда я спрашиваю "а ты?", звучит уже совершенно по-другому - отчетливо и внятно; "Когда нет девчонки? Ты это имеешь в виду?"- горячим шепотом уточняет Славка, глядя мне в глаза; "Ну-да, - шепотом отзываюсь я. - Когда нет девчонки... "; и здесь Славка произносит то, что я в то время не смог бы выговорить ни под какими пытками, - всё так же глядя мне в глаза, Славка говорит: "Когда нет девчонки, я это делаю с Серёгой... " - Славка, мой ровесник, лежащий рядом, говорит мне "я это делаю с Серёгой", и я чувствую, как у меня от неожиданности приливает к лицу кровь; "Как - с Серёгой?" - шепчу я вмиг пересохшими губами; член мой, наполняясь саднящей сладостью, начинает стремительно затвердевать; "Обыкновенно, - шепчет Славка. - Так, как будто с девчонкой... "; я молчу, невольно сжимая мышцы сфинктера, - я смотрю Славке в глаза, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал; "А Серёга... это кто?" - не узнавая своего голоса, я выдыхаю шепотом один из миллиона вопросов, которые хаотично возникают - роятся - в моей пылающей голове. "Серёга? Мой одноклассник. Мы дружим с детского сада, - отзывается Славка и тут же, не давая мне времени осмыслить эту новую информацию, задаёт свой очередной вопрос: - А ты что - никогда не пробовал?"; "Что - не пробовал?" - шепчу я, не слыша своего голоса; "Ну, как я... с пацаном, - Славка смотрит в мои глаза неотрывным взглядом; и горячее его дыхание щекотливо касается моего лица. - Никогда не пробовал?"; "Никогда", - еле слышно отзываюсь я; член мой, распираемый изнутри, в трусах гудит, и я, глядя Славке в глаза, то и дело с силой сжимаю мышцы сфинктера - мне хочется сжать, стиснуть горячий член в кулаке, но Славка лежит рядом, и делать это при нём мне кажется совершенно невозможным; "Мы можем попробовать... если ты хочешь", - шепчет Славка таким тоном, как будто предлагает мне прокатиться на велосипеде; я лежу на спине со сладко гудящим членом, и сердце моё колотится так, что мне кажется, что бьётся оно у самого горла; я снова - делая это непроизвольно - облизываю горячие сухие губы; "Ты что - пидарас?" - шепчу я, причем слово "пидарас", обращенное мной к лежащему рядом смазливому Славке, возбуждает меня почти так же сильно, как само Славкино предложение, - в интонации моего голоса нет ни обвинения, ни насмешки, ни страха, а только одно обжигающе горячее, почти телесно ощущаемое любопытство; "Почему пидарас? Я делаю так, когда нет девчонки... и ты так можешь делать, когда нет девчонки. Любой так может делать, когда нет девчонки, - объясняет мне Славка, и я, глядя ему в глаза, не могу понять, говорит он про девчонок серьёзно или это у него такая уловка. - Что - хочешь попробовать?" - шепчет Славка; я невольно облизываю пересохшие губы; "Ну, давай... если ты сам хочешь", - отзываюсь я, причем последние три слова я добавляю исключительно для того, чтобы вся ответственность за подобное поведение была исключительно на Славке; но Славку, кажется, совершенно не волнует, на ком будет "вся ответственность", - сдёргивая с меня простыню, он тут же наваливается на меня своим горячим телом, вжимается в меня, раздвигая коленями мои ноги, и я чувствую, как его напряженно твёрдый - волнующе возбуждённый - член через ткань трусов упирается в мой живот... ох, до чего же всё это было сладко! Ни орального, ни анального секса у нас не было, и даже более того - сама мысль о таких более интимных формах наслаждения нас почему-то ни разу не посещает, - две недели дядя Коля, тётя Света и Славка гостят у нас, и две недели мы со Славкой каждый вечер перед сном, приспуская трусы, поочерёдно трёмся друг о друга возбуждёнными члениками, мы обнимаем и тискаем друг друга, содрогаясь от мальчишеских оргазмов... и что это - форма совместной, ни к чему не обязывающей мастурбации или один из явно "голубых" эпизодов на пути к будущей идентификации себя как любителя своего пола - я особо не думаю, - делать то, что делаем мы, в кайф, и это - главное; главное - удовольствие, а не слова, которыми оно называется... | | |
|
|