Рассказ №2256 (страница 5)

     Чем дальше они отходили от хутора, тем сильнее и сильнее в ней разгорался огонь "оппортунизма", желания вернуться, найти выпущенную корову, подоить ее, выскрести ее шкуру. Безотчётный страх перед грядущим выползал из тайных уголков её души, нашёптывая на ухо всевозможные трудности, которые ждут впереди на выбранной ей дороге. В отличии от Петра, и несмотря на всю эйфорию их всё более и более увеличивающейся страсти к друг-другу, Вайле отлично понимала, что за пределами хутора, в том большом мире, куда они шли, им встретятся и большие проблемы. Пётр в какой-то степени надеялся, что все трудности разрешатся как бы сами собой: дадут квартиру, займёт у мужиков денег на обзаведение хозяйством. Вайле, которая за время учёбы в университете на своей коже почувствовала все те преграды, что можно встретить в этом мире, предполагала и мысленно готовилась к возможным проблемам. Хотя оба они учились в отрыве от своих близких, но Петр жил в казарме, когда многие бытовые проблемы решались за него кем-то другим, а Вайле приходилось снимать комнату и самой вести свое хозяйство.
     Но проблемы начались гораздо раньше.
     Не успели они пройти и двух часов, как на входе в первую же попавшуюся на их пути деревню, куда Вайле ходила в школу вместе с другими детьми близлежащих хуторов, из-за угла крайнего дома вышел красноармеец с винтовкой на перевес.
     - Стой! Кто идёт?! Ваши документы!
     - Здравия желаю! - Рука Петра автоматически отдала честь, и тут же он успел увидеть, как неуловимым движением красноармеец ловко перевернул винтовку и со всей силой ударил прикладом в его грудь.
     - Издеваешься, скотина!
     Вайле нагнулась к Петру, чтобы помочь ему устоять на согнувшихся ногах.
     - А ну, встать, кулацкое отребье! Шагом марш!
     - Да свой я! Лётчик!
     - Молчать! - Боец передёрнул затвор, отошёл на два шага назад и в сторону. - Давай, вперёд!
     Спорить было бесполезно, да и грудь страшно болела после удара прикладом.
     Красноармеец привёл их в центр деревни, где на завалинке дома сидело ещё двоё солдат, пыхтящих самокрутками. Завидев приближающуюся к ним процессию, они прервали своё занятие, затоптали окурки в землю и, взяв в руки "винтари", пошли навстречу.
     - Гавриил, кого ведёшь?
     - Да вот, кулацкая парочка, не всех видимо вывезли. Стоять! А, ну говори: кто такие? Как проникли на закрытую территорию? Шпионы?
     - Лётчик я, в болото упал, а это . . моя невеста. - Пётр несколько замешкался, думая как представить Вайле.
     - Ишь, как складно заливает. А тебе покажу лётчик! С невестой значит на прогулку летал? Ну-ну. Разберемся.
     - Да ей богу! Войсковая часть 52888. Младший командир Сызранцев. Пётр Матвеевич. Можете проверить. А командир наш...
     - Ты смотри, Никола, - вот сука: и номер части знает, и командира. А ещё врёт, что не шпион. Ты бы что получше придумал, морда кулацкая! Слушай, Никол, чего мы только за последнюю неделю не наслушались. Вот народ какой хитрожопый эти литовцы. Ничего, в Сибири годик-другой поживут, перемёрзнуться - как шёлковые станут, ещё спасибо скажут. А ну, давай их в сарай, к остальным.
     Втроём солдаты отвели Петра и Вайле к большому сараю, где на страже стояли ещё два бойца.
     - Не скучаете, орёлики? А мы вам тут ещё жильцов на постой привели, принимайте.
     Уже когда закрылись двери и глаза чуть попривыкли к сумраку тёмного помещения, Пётр развернулся и стал стучать в створки ворот.
     - Да, выслушайте же в конце-концов! Меня же ищут, с ног, наверно, сбились, а вы выслушать не хотите!
     Снаружи послышался лязг передёргиваемого затвора.
     - А, ну, гнида, отлезь! Ещё раз к дверям подойдёшь - стреляю без предупреждения! И чтоб тихо мне! Лётчик-налётчик нашёлся!
     В сарае, на клочках сена сидели понурые, смотрящие в землю люди. Несколько молодых парней, старик со старухой, и молодая парочка с младенцем на руках. На вновь пришедших они взглянули одним взглядом, кто-то произнёс не длинную фразу на незнакомом Петру языке, Вайле ответила и потянула Петра в дальний угол.
     - Пошли, сядем.
     Когда они уселись на подстеленный Петром пиджак, девушка нагнулась к нему и тихо сказала:
     - Не надо им сейчас говорить, что ты русский. Давай подождём немного, может всё образумится.
     Самой ей в это верилось с трудом, но другого выбора у них и не было. Вайле испугалась, что ее присутствие может навредить Петру. Действительно, кто поверит происшедшей с ними истории? Но, с другой стороны, разве она, эта история, более сумасшедшая, чем весь этот мир? Быть может, ей следовало остаться на некоторое время на хуторе, отпустив Петра одного, чтобы потом он вернулся за ней. Быть может тогда Петр смог добраться до своей части без приключений. Так они просидели весь день, снаружи доносились голоса караульных, запах табачного дыма, быстрый украинский говор, прерываемый редкими раскатами смеха, позвякивание ложек о котелки. Луч солнца, проникающий сквозь узкую щёлку, лениво передвигался вдоль стены, пока не угас.
     Несмотря на злость к сторожившим их солдатам, Петру было хорошо от представившейся возможности лишний раз посидеть рядом с Вайле, легонько гладить её волосы, слушать её тихое бормотание на непонятном ему языке. В её словах угадывалось что-то доброе, ласковое, и Пётр чувствовал эту доброту и ласку, которой Вайле делилась с ним.
     "Чем плохо, что нас арестовали? Мы же вместе. В части так не посидишь: служба, полёты, потом их разборки. Хоть отдохну немного. Приедет их начальство - всё и утрясётся. А ловко он с винтовкой обращается - до сих пор грудь болит, сволочь."
     Обидно только, что гордость за Красную Армию, к которой принадлежал и он сам, была вызвана фактом их ареста. Пётр уже давно привык к жёсткому полу, перестав ёрзать своим "мягким местом", дрёма начала охватывать его, когда в наступившей темноте Пётр почувствовал, что кто-то осторожно дёргает его за рукав. Вздрогнув и открыв глаза, он увидел наклонившегося над ним молодого парня, приложившего палец к губам. Увидев, что Пётр проснулся, парень что-то сказал и сразу отошёл, махнув рукой, явно приглашая следовать за собой. Не осознавая толком что происходит, он поднялся, отряхнул пиджак и последовал за незнакомцем, взявшись за руки с Вайле. Так они прошли в противоположенный угол сарая, и тут Пётр скорее почувствовал, что кроме их троих в сарае больше никого не осталось. Так оно и было. Парень опять сказал что-то на своём языке и словно провалился.
     "Вот, уже двое."
     - Пошли, они подкоп сделали, - сказала ему на ухо Вайле.
     Какое-то время Пётр находился в замешательстве. Он - советский лётчик и мало того, что бежит сам, так ещё и не мешает бежать врагам трудового народа. Впрочем, Пётр думал об этом уже протискиваясь через лаз, потом, как ему казалось, очень долго ждал Вайле, которая вернулась за оставленными вещами, принимал их и с нетерпением помогал вылезти Вайле, горя от желания поскорее покинуть это место. Пробираясь огородами, он в темноте напоролся босой ногой то ли на ржавый гвоздь, то ли на высохший жесткий стебель травы и теперь сильно хромал. Около полуночи они вышли к реке, Вайле вымыла и перебинтовала его ступню, они отхлебнули ладошками воды и двинулись дальше вдоль берега. Вскоре им на пути попалась лодка, они забрались в неё и поплыли вниз по течению куда глаза глядят, только бы подальше от этих мест.
     
     "Молодой, но талантливый" главный конструктор, из-за чьего двигателя Пётр потерпел аварию в болоте, Анисимов Алексей Александрович, вот уже три дня не находил себе места. Когда его лучший друг, с которым они были знакомы с детства, вовремя не посадил свою винтокрылую машину на лётном поле, Алексей понял, что его могут ждать большие неприятности. Алешка, как никто другой, знал, что двигатель ещё совсем сырой и его надо доводить и доводить, но начальство торопило, давило и настаивало, и он, скрипя сердцем, дал добро на полёты. Первый прошёл нормально, а вот второй... Целых три часа, после того как в самолёте должно было закончиться топливо, Алексей всё ещё ходил по полю и кусал ногти.
     Он рос не то чтобы слабым и хилым, болезненным ребёнком, но так уж получилось, что в детстве во дворе Алексей был самым маленьким и ему постоянно доставалось от более взрослых парней. Доставалось порой правильно, но чем больше обижали его, тем больше ему хотелось отомстить. Когда-то он кидался на обидчика с кулаками, когда-то придумывал какую-нибудь гадость, за которую потом сполна и доставалось. Так было до тех пор, пока на их улицу не приехал Пётр со своими родителями. Пётр был старше Алексея на два года, но самое главное он был сильнее не только своих городских ровесников, но и многих более взрослых подростков. Их сблизило вначале то, что Петру, как и любому новичку, было сложно вжиться в новый коллектив, который не хотел его принимать, вот так и получилось, что две отторгнутые души нашли друг-друга и стали противостоять внешнему, враждебному им миру. Через какое-то время Петр смог завоевать признание этого мира, но он уже успел подружиться с Алексеем, и, скорее из принципа, что бросать друга нехорошо, заставил принять в общую компанию и Алексея.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ]

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.