Рассказ №1616 (страница 3)

      Оставшись одна, в своей комнате я часами анализировала свои ощущения, пытаясь разобраться, действительно ли они хотят меня унизить и наслаждаются моим унижением, либо же это все мои совковые домыслы, так сказать, комплексы самолюбивой букашки. Я не могла понять, как можно с одной стороны ни разу не повысить на меня голос, обращаться на изысканно-вежливом кастильском наречии, а с другой - без малейших колебаний, с полным сознанием правоты наказывать как какую-нибудь рабыню. Ситуация казалась настолько необычной и так захватывала меня, что частенько я наблюдала за собой как бы со стороны и это оказывало благотворное воздействие на мою психику. Короче говоря, мне было не только унизительно, стыдно, позорно - но и безумно интересно.
      Теодолина никогда не бросала слов на ветер: у Касаресов должна была быть горничная с идеальной фигурой, поэтому каждое утро мне приходилось заниматься интенсивной гимнастикой под ее строгим присмотром. Это была настоящая работа, с меня сходило семь потов и все упражнения я должна была делать нагишом - опять же, вовсе не для того, чтобы я чувствовала свою униженность или возбуждение, в просто из соображений удобства: так Тео могла лучше оценить ход и результаты занятий, так ей было проще стимулировать мое усердие длинным дрессировочным хлыстиком. Нет, нет, она им никогда не злоупотребляла, но не спускала мне и малейшей недоработки или небрежности. Стоило чуть замешкаться, едва заметно сбросить темп - и обнаженное тело тут же настигал жалящий укус, причем Тео даже не приходилось для этого подниматься из шезлонга - хлыст настигал меня в любом углу небольшого тренировочного зала. Конечно, было безумно унизительно мчаться по кругу, высоко, словно цирковая лошадь, поднимая колени и все время страшась хлесткого удара сзади по ляжкам, но в том ли состояла цель Тео, чтобы вызвать во мне это чувство униженности? Или это был самый короткий путь к идеальным пропорциям? Мои внешние данные действительно быстро улучшались - каждый вечер я изучала себя в зеркале. Я даже не была уверена, портят ли мое тело короткие розовые полоски, оставленные хлыстом - или они делают его более пикантным и возбуждающим? К тому же они так быстро сходили...
      По выходным, если не было срочной работы, Касаресы любили поваляться в супружеской постели. Тогда я самостоятельно занималась домашними делами, стараясь их не беспокоить.
      Однажды меня призвал в спальню звоночек Тео. Супруги явно только что завершили грандиозную любовную битву: Тео лежала на спине широко раскинув ноги с блаженно-сытым выражением на лице, смуглая, густо покрытая курчавыми волосками грудь Косты лоснилась от пота и он тяжело дышал.
      -- Принеси полотенце и оботри нас! - распорядилась Тео.
      К этому времени я уже слишком хорошо усвоила, что приказы хозяйки не обсуждаются, их следует выполнять - и мгновенно. Подавив смущение, я вернулась в спальню с полотенцем и наклонилась над Тео - конечно, это получилось инстинктивно: я никогда не решилась бы начать с Косты.
      Хозяйка действительно была вся мокрой. Тщательно протирая ее роскошное тело, я почувствовала, что нежное трение ткани слегка возбуждает ее, увидела затвердевшие соски. Коста лениво, из-под полуопущенных век наблюдал за моей работой. Стараясь не обращать на него внимания, я добралась, наконец, и до густой растительности на лобке Тео. Там, в темной глубине влага буквально хлюпала. Я осторожно промокала это озерцо, боясь причинить неудобство, неловко тронуть перетруженную нежную плоть.
      -- Ну хватит, - распорядилась Тео, - сколько можно елозить? Протри ему тоже!
      Сама не своя от смущения, я стала нежно вытирать превосходно вылепленную грудь и плечи мужчины, расслабленно лежавшего передо мной совершенно обнаженным. Мои руки с полотенцем долго в нерешительности кружили вокруг самого главного места, я даже не решалась взглянуть туда, однако я знала, что мне следует как можно быстрее перебороть свое смущение и, собравшись с духом, я все-таки взялась за... за то удивительное, что есть у каждого мужчины.
      Довольно быстро темный член Косты стал поднимать голову, потом твердеть и расти в высоту.
      Теодолина хихикнула:
      -- Маша, пососи-как ему!
      Я не поверила своим ушам: как, жена хочет, чтобы я ласкала мужа у нее на глазах? Да еще таким интимным образом?
      -- Ну, мне долго ждать? - лениво поинтересовался Коста.
      Я поняла, что не ослышалась, быстро наклонилась и неумело коснулась губами горячей, твердеющей плоти.
      -- Святая Мадонна, да ты неумеха! - с досадой воскликнула Тео.
      -- Так научи ее, - откликнулся Коста.
      -- Забирайся-ка на кровать, милая, - распорядилась Тео. - Встань на колени над Костой и повернись ко мне тем местом, без которого не идет никакое учение.
      Я послушно встала к ней задом, прекрасно понимая, что сейчас воспоследует.
      -- Обхвати губами головку! Вот так. Теперь - быстрые круговые движения язычком. Ну, нежнее, легче! Еще! Одновременно двигайся вверх-вниз! Как у нее получается, Коста?
      -- Не особенно! - лениво отозвался супруг.
      Он был абсолютно прав: согласованно производить три разноплановых движения одновременно я была совершенно неспособна. Тео, видимо, так не считала. Взяв с ночного столика толстую целлулоидную линейку, она чувствительно щелкнула меня прямо по гениталиям:
      -- Старайся, Маша!
      Я невольно дернулась, но тут же выровняла ритм движений.
      -- Жахни ей еще, очень хорошо дергается! - рассмеялся Коста. - Тут ее учить не надо!
      Линейка тут же снова опустилась на мои губки. Я попыталась было сжать ляжки, но Тео грозно прикрикнула на меня и я тут же послушно развела их в стороны.
      -- Развернись под правую руку! - потребовала Тео.
      И я поняла, что предстоящее неизбежно. Линейка снова свистнула в воздухе, затем еще и еще, и каждый раз я получала словно удар электрическим током.
      -- Сильнее и чаще! - бросил Коста. Он начинал тяжело дышать. - Врежь ей, врежь еще!
      Самым трудным было угодить одновременно обоим: интенсивно работать губами и языком и послушно держать мишень так, чтобы Тео было удобно. Неважно, что мишенью было столь чувствительное место, неважно, что он уже буквально горело...
      Неожиданно я поняла, что в звуки ударов вкрались какие-то новые обертоны. Очевидно, их уловил и Коста.
      -- Что там хлюпает? - недовольно поинтересовался он.
      -- Маша потекла! - деловито пояснила Тео.
      Только тут я осознала, что пребываю в предельном возбуждении и вот-вот кончу, а моя вагина настолько переполнена влагой, что из-под линейки в стороны разлетаются брызги. Я еще успела подумать: что же это за наказание, если оно меня так возбуждает? И тут же поняла свою обычную ошибку: да нет тут никакого наказания, просто Касаресы обнаружили новый механизм удовольствий и запускают его самым простым и эффективным способом - точными ударами линейкой!
      В этот момент Коста оттолкнул мое лицо рукой:
      -- Тео, давай!
      Супруга мгновенно вскочила верхом на поднятый мною жезл и началась бешеная скачка. Я стояла рядом и чуть не плакала от злости, обиды, неудовлетворенного сладострастия: они меня просто использовали как секс-игрушку и тут же выкинули! Они до такой степени не видят во мне личности, что нисколько не стесняются сношаться прямо на моих глазах!
      Скачка, наконец-то, подошла к концу. Тео вскрикнула и завалилась набок, Коста тяжко дышал, расслабляясь.
      Хозяйка взглянула на меня:
      -- Ну что стоишь? Подрочись, ты же вся мокрая!
      Кажется, с ее точки зрения это был акт сочувствия и гуманности. Но как мне было принять его? Я беспомощно топталась перед огромной супружеской кроватью.
      -- Я сказала - дрочись! - уже с легким нетерпением в голосе повторила Тео.
      -- Я... Я не умею!
      -- Подойди-ка сюда! - поманил меня пальцем Коста. - Раздвинь губы! Шире! Еше! Вот так и держи.
      Я стояла в нелепой позе на широко расставленных ногах, с пальцами, предупредительно разводящими влажные половые губы, и покорно ждала, пока он нашаривал в ящике ночного столика и извлекал оттуда небольшой пластмассовый приборчик на ремешках , а затем ловким движением ввел его мне в вагину, одновременно застегнув на моих бедрах крепления. Включив устройство, он назидательно заметил:
      -- Те, кто не умеет, должны тренироваться. Снять этот вибратор ты можешь только с моего разрешения! А теперь - марш, иди работать!
      Здесь, я думаю, не место описывать многочисленные, неостановимые, изнурительные оргазмы, настигавшие меня в тот день в самых неподходящих местах и в самое неудобное время, но во всяком случае я поняла, что хлыст или линейка - вовсе не самые сильные орудия наказания, и что нет ничего сложнее, чем разливать кофе по маленьким фарфоровым чашечкам в преддверии очередной кульминации.


Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.