Рассказ №1501 (страница 2)

     Но прежде чем разразился бунт, учитель стал что-то шептать своему помощнику, тот выслушал его и набро-сился на меня, запрокинув мои ноги.
     - Ты что, маленькая сучка, не можешь подождать, че-го ты так шумишь?
     Он прошипел эти слова и тут же вонзился в меня.
     О, Гретти, какое это наслаждение! Неописуемое, боже-ственное, уверяю тебя. Он был безжалостен, его удары были убийственными. Но это то, чего я хотела! Пред-ставь, милая, этот мужчина работал за троих. Я трижды была на вершине блаженства! Он пригвоздил меня к кро-вати, как будто я подошва, которую сапожник прибивает гвоздями,- и я купалась в страсти. О, как это прелестно, когда тебя пригвоздят! Чего стоят все эти поэты с их ли-рической болтовней - от нее тошнит, и только...
     Слушая рассказ Генриетты, я так возбудилась, что бы-ла, как в бреду. Но подруга еще не кончила свой рассказ, а ночь только начиналась.
     - Ты знаешь, после этой маленькой интерлюдии -
     Генриетта называла это «маленькой интерлюдией» - на-ши уроки продолжались, как будто ничего не произошло. Учитель пригласил на трибуну другую ученицу. В иноер время я бы очень завидовала ей - ведь выбрали не меня.
     Но теперь я не ревновала. Мой лотерейный билет принес мне самый большой выигрыш!..
     Маленькая девочка, стоявшая рядом с нашим любимым учителем, была прелестным, крошечным, белокурым со-зданием.
     - Дамы,- обратился к нам учитель,- мы с мисс Притти проведем новый эксперимент. Она попытается воз-действовать на мой инструмент языком. Это совершенно необходимая процедура, и поэтому не вздумайте ухмы-ляться и хихикать. Смотрите внимательно! Каждая из вас должна усвоить этот урок.
     - О, Гретти, скажу тебе, учитель - очень благород-ный человек, и школа знаменита по всему миру своим превосходным этикетом. Итак, эта новенькая начала. Она надула губки, что было очень трогательно, и приблизила свой детский ротик к инструменту.
     - Нет, мисс Притти, не так. Вы не должны целовать его. Надо открыть пошире рот и попеременно то заглаты-вать его, то выталкивать,- сказал учитель.- Правильно, так, так, это уже лучше, хорошо, продолжайте, очень хо-рошо, теперь побыстрее. Хватит, достаточно. Хотел бы пожелать вашим одноклассницам таких же успехов.
     Я пожирала глазами эту сцену.
     Представляешь, хрупкая девочка и этот громадный, как ствол, отросток!.. Она открыла свой ротик, и предмет на-ших вожделений бесследно исчез, словно его и не было. Меня одно лишь волновало: неужели делать это так же приятно, как и отдаваться во власть мужской страсти?
     Я была более чем возбуждена. Да и Генриетту ее фан-тазия довела до экстаза. Она залезла на меня и стала су-дорожно двигаться, подражая мужчине. При этом мы целовали друг друга, щипали, гладили...
     Мы проводили своего рода аукционы особенно похот-ливых и гадких слов, и когда кто-либо из девочек прино-сил какое-нибудь из таких слов в тщательно охраняемое общежитие монастыря, ей было обеспечено наше восхи-щение. Не следует забывать, что такое слово представля-лось нам чем-то ужасно грешным, как и чтение запре-щенного романа, поцелуи и обмен записками. С другой стороны, мы не считали эти слова непристойными и гряз-ными, потому что не осознавали их смысл. Мы произно-сили их с тайным ужасом и испытывали приятное волне-ние...
     Я часто хотела, чтобы моя подруга из города, эта бело-курая девочка из Дельфта, была со мной в монастыре. Я мечтала об очаровательной девичьей триаде, и так как в нашем заведении не было мужчин, не считая статуй свя-тых, я была абсолютно убеждена, что такой союз дал бы нам намного больше удовлетворения, чем союз двух де-вочек.
     Эта идея так взволновала меня, что скоро стала каким-то наваждением. Я обдумывала ее и ночью. Я жалела, что ничего не знала об игре, которой меня научила Генриет-та, в те дни, когда я играла в родительском доме с малень-кой красивой Мари. Мне часто удавалось обсуждать с ней сексуальные вопросы, но всегда было трудно заставить ее высказаться по ним, и я вынуждена была прибегать к раз-ным обещаниям. Можно сказать, что я соблазняла Мари. Кроме того, я всегда боялась, что она меня выдаст. Я да-же планировала отдать ее душой и телом Вилему. Я про-читала это выражение в каком-то старом романе. Мне ка-залось более уместным отдать эту маленькую девочку, которая была лишь на два года моложе меня, явно жаж-дущему Вилему, чем отдаться ему самой.
     Я думаю об этих ранних желаниях и могу сделать вы-вод, что в отношении сексуальных контактов со своим собственным телом я была сравнительно отсталой. Я пы-талась убедить Мари погулять с Вилемом и попробовать поиграть с ним в новую интересную игру. Я сказала ей, что все это очень просто: игра сводится к тому, что Вилем всунет свою штуку между ее ног, а она попытается удер-жать ее. Если ему удастся вытащить ее, прежде чем она сосчитает до десяти, он выиграет. Щеки Мари покрасне-ли, и она робко спросила, а не накажут ли ее мама и папа, если увидят эту игру. Я заверила ее, что эта игра совер-шенно безопасна, но что она должна помалкивать, иначе накажут Вилема. Я очень возбудилась, когда задрала ее платье и показала точное место, какое позволит ей выиг-рать.
     - Конечно, ты должна будешь снять трусы, - учила ее я,- потому что так интереснее. И когда ты его схватишь вот этим местом у этой маленькой щели, ты почувству-ешь очень приятное щекотание. Кстати, Мари, ты игра-ешь с собой между ног?
     Моя подруга еще больше смутилась и прошептала:
     - Да, несколько раз я гладила себя вот по этим мягким штукам... Но, пожалуйста, скажи мне, Маргарета, ведь это великий грех? Я так боюсь, что произойдет что-то ужасное.
     Я вспоминала об этом эпизоде и в то же время возилась между ног Генриетты, поглаживая ее холмик. Было бы чудесно, думала я, если бы Мари спала между нами и бы-ла нашей нежной маленькой куклой, с которой мы бы иг-рали до умопомрачения. Я пыталась представить, как я буду забавляться ее мягкими маленькими грудками, а Генриетта займется ее другими прелестями. И как было бы здорово, если бы маленькая Мари, которой я припи-сывала такой же страстный темперамент, как у Генриет-ты, стонала от страсти в наших руках...
     Да, она даст нам мальчишеские имена, например, Да-вид и Генри, мы притворимся ее любовниками и даже бу-дем ревновать ее. Мы будем вытягивать жребий, кто пол-учит право целовать Мари внизу, потому что в то время казалось, что это вызывает самые страстные ощущения.
     Взаимное одновременное лизание еще не было нам из-вестно, хотя сейчас такие ласки для меня вполне обыч-ные. Но в то время получить поцелуй «там» считалось особой милостью, и Генриетта баловала меня этим на-много чаще, чем я ее.
     В нашей связи она была тем, кем я хотела быть по от-ношению к Мари... Она заменяла мужчину.

      и воспоминаниях о своей юности, которые по какой-то причине внезапно обрываются. Мата Хари ограничива-ется в основном эротическими эпизодами, как это пред-писал, ей ее муж. Поэтому она, очевидно, умалчивает о некоторых важных фактах ее биографии.
     Например, у нее были три брата, ее родители в 1890 г. развелись, в 1891 г. умерла ее мать. Её отец никогда не был бургомистром, как она утверждает.
     После окончания школы-интерната при католическом монастыре она познакомилась и вскоре обручилась в Гаа-ге с армейским капитаном Рудольфом Маклеодом. Они поженились в июле 1895 года. Ей было тогда около 19 лет, ему - 39.
     Последующие главы дневника Маргарета написала в первые годы своей триумфальной карьеры в Париже, где она дебютировала как исполнительница эротических вос-точных танцев.
     По-видимому, с этим амплуа связан и сценический псевдоним Мата Хари, что в переводе с малайского языка означает «свет зари».


Страницы: [ 1 ] [ 2 ]

Читать также:

© Copyright 2002 Лимона. Все права защищены.