|
|
Рассказ №13599 (страница 2)
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Воскресенье, 19/02/2012
Прочитано раз: 48921 (за неделю: 24)
Рейтинг: 88% (за неделю: 0%)
Цитата: "Первая, юная, страстная... немая и потому безответная любовь. И вот теперь он, Расик... любимый Расик лежал под ним, под Димкой, разведя врозь ноги, Димка ощущал - пусть даже через трусы! - твёрдый возбуждённый член Расима, вжимался, сладострастно вдавливался в Расима членом своим... о, разве не об этом он, Димка, мечтал перед сном, приспуская с себя трусы, - разве не этого он хотел, сладостно мастурбируя каждый раз перед тем, как погрузиться в сон? Разве не это он представлял, видя Расика на переменах в школе - исподтишка наблюдая за ним, ничего не подозревающим, ничего не ведающим о том, что творится в душе обычного с виду десятиклассника? И вот......"
Страницы: [ ] [ 2 ]
- Что? - чуть слышно отозвался Расим, почувствовав, как губы его сделались вдруг непослушными - словно чужими, едва шевелящимися... пылающие губы Расима от страстного Димкиного сосания стали большими и толстыми, словно они непомерно опухли - налились, наполнились жаркой страстью.
- Давай... давай трусы снимем... - прошептал Димка; выпустив из ладони член Расима, в тесноте Расимовых трусов Димка скользнул ладонью по мошонке, и ладонь его, сложенная лодочкой, тут же наполнилась крупными мальчишескими яйцами.
- Ты первый... - прошептал Расим, в ту же секунду подумав, что теперь, когда Д и м и н а рука была у него, у Расима, в трусах, когда Д и м а ласкал рукой его возбуждённый член, а он, Расим, этому нисколечко не противился, когда Д и м а со всей откровенностью целовал его в губы, в лицо, в шею, это - кто из них первым снимет трусы - уже не имело никакого значения... слова прозвучали по-детски наивно - как будто они, два маленьких мальчика, решали сакраментальный вопрос, кто из них первым должен открыть, обнажить, показать другому свой драгоценный пипис.
- Расик... как скажешь... как ты мне скажешь, так и будет! - с жаром выдохнул Димка, тут же вставая на колени.
Димка стянул, нетерпеливо сдёрнул с себя трусы, и член его, залупившийся влажной, липко-клейкой головкой, упруго дернулся, радостно подпрыгнул вверх, почувствовав желаемое освобождение, - немаленький, чуть изогнутый от частых суходрочек, возбуждённо окаменевший Димкин член, распираемый жаркой страстью, в боевой готовности застыл, сладостно замер, обнаженной головкой устремившись к потолку...
Член привычно запросился в руку, и Димку на секунду стиснул его, сладострастно, до боли сжал в ладони, но уже в следующую секунду Димкины руки оказались на бёдрах Расима, - зацепив пальцами за резинку, Димка нетерпеливо потянул трусы с Расима, и Расим тут же невольно подался бедрами вверх, приподнимая, отрывая от постели юный мальчишеский зад - то ли желая облегчить Д и м е задачу, желая ему, Д и м е, помочь, то ли стремясь побыстрее освободиться от пеленающих, ощутимо стесняющих, а потому мешающих, совершенно ненужных т е п е р ь трусов...
Трусы Расима вслед за трусами Димки полетели на соседнюю - Димкину - кровать, - теперь они, Расим и Димка, были совершенно голые... они были - друг перед другом - совершенно нагие, и эта их полная обнаженность рождала в душе каждого ощущение первозданной, ничем не ограниченной свободы, как если б они, два неприкрыто возбуждённых парня, находились не в номере гостиницы, а находились где-нибудь на затерянном, никому неведомом острове, куда никогда не ступала нога человека: голый Расик лежал на спине, чуть раздвинув, расставив ноги, голый Димка стоял перед ним на коленях, и оба они ощущали, как в их раскалённых страстью телах плавится неистребимое, уже не подвластное им желание слиться в одно нерасторжимое целое...
П я т о е в р е м я г о д а, - это ли было не подлинное, не настоящее счастье?! И хотя в голове Расима, затуманенной сладким, вполне естественным удовольствием, еще не возникла, ни разу не вспыхнула мысль о любви, то есть слово "любовь" - само слово - ещё не пришло ему в голову, это, по сути, уже ничего не меняло... разве дело было в словах - в названиях чувств, а не в самих чувствах, распирающих грудь? Ничего не говоря - ни о чём не спрашивая, Димка без малейшего колебания наклонился над пахом любимого Расика, и Расим в ту же секунду почувствовал, как к головке его напряженного члена уверенно и оттого абсолютно естественно прикоснулись, мягко прижались горячие, влажные, обжигающе сладкие Д и м и н ы губы... невольно сжав, стиснув мышцы сфинктера, Расим содрогнулся от наслаждения - замер от нового ощущения, сладкой волной прокатившегося по телу.
Головка члена у Расика была влажной, чуть солоноватой, но эта естественная солоноватость влюблённого Димку нисколько не смутила, - у него у самого от возбуждения всегда выступала из члена перламутровая капелька увлажняющей смазки, и Димки, занимаясь мастурбацией, из любопытства пару раз пробовал эту естественную влажность на вкус... головка члена у Расика была липко-солоноватой, и это лишний раз свидетельствовало о том, что Расим - любимый Расим - был возбуждён по-настоящему, - Димка, округляя губы, медленно вобрал голову в рот... блин, какой же это был кайф - ощущать во рту горячий, возбуждённо твёрдый член любимого Расика!
Задержав губы на крайней плоти - влажным кольцом пламенеющих губ обжимая член в районе уздечки, Димка круговым движением языка облизал головку во рту, одновременно с этим пальцами правой руки теребя, лаская мошонку... именно так Димка делал всё это в своих неуёмных фантазиях, когда, задыхаясь от наслаждения, мастурбировал перед сном! Но то были его фантазии - то были грёзы-мечты, а теперь всё было в реале, было всё наяву, и оттого, что всё это было на самом деле, у него, у Димки, сладко кружилась голова, - вбирая член Расика в рот - ощущая губами нежную кожу, обтянувшую твёрдый ствол, Димка медленно заскользил обжимающим, влажно-упругим кольцом пылающих губ вдоль горячего, несгибаемо твёрдого члена...
У Расима перехватило дыхание - от кайфа, щекотливо полыхнувшего и в члене, и в промежности, и в туго стиснутых, конвульсивно дёрнувшихся мышцах девственного ануса, - Димка, ритмично двигая головой, плавно заскользил вверх-вниз губами по горячему, вертикально торчащему члену, и у Расима, от наслаждения закрывшего глаза, мелькнула мысль, что, делая так, Д и м а ему, Расиму, всецело доверяет, считает его, Расима, своим н а с т о я щ и м другом... разве не этого он, Расим, хотел в глубине своей души - не этой к о н е ч н о й искренности он жаждал, думая о н а с т о я щ е й дружбе с Д и м о й?
Конечно, он совершенно не думал, что можно т а к... но разве т а к - разве то, что делал Д и м а - не являлось свидетельством их абсолютно доверительных и потому по-настоящему дружеских отношений? Они теперь будут - как одно целое... думать об этом - осознавать это - было не менее сладко, чем ощущать, как горячие Д и м и н ы губы ритмично скользят по члену вверх-вниз...
Страницы: [ ] [ 2 ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
»
Читать также:»
»
»
»
|
|
|
|
|
| | Однажды после окончания занятий, я вернулась в общагу и вошла в свою комнату. Вали не было и на столе лежала записка. Я взяла её и прочитала: "Света, прости меня за тот случай, не держи зла. Я уезжаю. Выхожу замуж. У тебя всё будет хорошо. " Интересно, а сама она верила в то пожелание, которое мне написала? Ведь она всё про меня знала. И жалела. Она что, не понимала, что мне её жалость до одного места. И извинения её мне не нужны. Наши кровати были почти рядом, и я безумно хотела, чтобы она меня трахала. Хотя бы периодически. Но она этого не делала и тем самым меня только мучила. Ведь она знала что мне от неё нужно. Не развалилась бы. А теперь уехала и даже не простилась. Ну и пусть засунет свою жалость себе в одно место. Я окинула взглядом аккуратно заправленную постель и проверила шкаф. Да, в нём оставались только мои вещи. Я опустилась на её кровать и горько заплакала. В тот же вечер парни с моего курса пригласили меня на вечеринку, но я никуда не пошла и осталась в своей комнате. Я сидела и зубрила фармакологию, когда в дверь настойчиво постучали. Я подошла и открыла. В комнату ввалилась Ирина, моя одногруппница и бесцеремонно уселась на мою кровать. Я стояла и молча смотрела на неё. | | |
|
|
|
| | Двигая сковородку вниз, Джейн опустила ее ближе к животу, двумя пальцами обвела круглое углубление пупка. Сдвинула руку еще ниже, к пушистому холмику, сплошь покрытому вьющимися черными волосами. Здесь она заколебалась, бросила быстрый взгляд на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. Вытянула вперед одну ногу и положила на стул, стоящий рядом со столом. Осторожно сковороду между ногами... Раздвинула рукой большие губы. | | |
|
|
|
| | Высекая из её силиконовых уст новые вскрики - он, крепко держа её бедра, всё азартнее и азартнее втискивался в её анус, иногда даже входя в него с ловким подкручиванием! От убыстряющихся ритмичных ударов, его яйца звонко застукались об её крупный зад, диван задрожал в глухом скрипе, а в воздух быстро наполнился запахом обоюдного пота! | | |
|
|
|
|
| | - Получается три. Первый раз, когда ваш супруг в ванной мылся. Я не знал что он дома, просто видя Вас голой с разведёнными бёдрами, да ещё рядом порванные трусики. Я подумал, что муж вас обидел, хотел пожалеть, погладить. А вы стали откровенно возбуждаться, ну и я просто не сдержался, и начал бурно сношать Вас в писю. Но услышав, как щелкнул замок в ванной, я слез, и мне пришлось спрятаться за шкафом. Я потом ещё сильнее возбудился, когда Роман Алексеевич занимался с вами любовью более получаса. А когда он ушёл на работу, я вновь подошёл к Вам, начал гладить попу и бёдра, ну а вы не возражали, и я второй раз погрузился в писечку. Что было дальше, вы уже знаете. | | |
|
|