|
 |
Рассказ №1289 (страница 4)
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Среда, 22/05/2002
Прочитано раз: 76974 (за неделю: 52)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Меня не возбуждает произнесение сумм с тем или иным количеством нулей. Я не нувориш, и тем горжусь. Мои деньги сделали мне родители. Но попасть в клуб МИГ-21 стоило не только денег, но и больших усилий. Даже те люди, про которых мне было достоверно известно, что они являются членами клуба, откровенно смеялись мне в лицо и заявляли, что клуб МИГ-21 - это миф вроде летающих тарелок. Клуб закрылся через неделю после того, как меня приняли, а я провел в нем всего один вечер. Но я не жалею о потрачен..."
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ] [ ] [ ] [ ]
- Третье, Олег, это исповедь. В современном мире исповедь утратила былое значение, но нельзя забывать о той роли, которую она играла в течение многих веков. Человек ведь продукт не только воспитания, но и истории. Мы объединяем все эти три метода - порку, наставление и исповедь - и добавляем немного от техники психоанализа: Вероника, детка, пожалуй на разбор полетов.
Я запротестовал:
- Помилуйте, профессор! Если речь идет о порке, то я решительно не согласен бить женщину, которая только что доставила мне столько удовольствия.
- Вы влюблены, Олег. А разве вам неизвестен педагогический постулат о том, что мало сечет своих детей тот, кто их мало любит?
- Боюсь, это софизм, профессор.
- Софизм, говорите? Давайте спросим самого ребенка. Детка, что ты подумаешь, если твой хозяин откажется разбирать ваш полет?
- Я подумаю, что я безразлична хозяину. Это опечалит меня, господин председатель.
Крыть было нечем. Председатель приказал Веронике лечь на живот, а под бедра подсунул подушку.
- Вообще-то подушка необязательна, но я повышаю выразительность специально для вас, Олег,- сказал он, ласково хлопнув Веронику по попке.- Теперь подберем инструмент.
Он жестом пригласил меня подойти к уже знакомому стенному шкафу.
- Здесь широкий выбор плетей, хлыстов и кнутов. Говорят, для знатоков это многое значит. Но, если честно, в этой области я не знаток. Чрезмерная техническая изощренность порой только уводит от сути дела. А я предпочту вот это.
Выбор председателя если и не потряс меня, то удивил. Это был советский солдатский ремень с желтой бляхой, звездой и серпом-молотом.
- Теперь, Олег, прослушайте правила. Вот это - один стандартный удар.
Слегка размахнувшись, он ударил Веронику, и она вскрикнула.
- Это больно,- комментировал председатель,- но терпимо. От трех ударов в одну точку будет синяк. А от двадцати девушка не сможет сидеть пару дней. Конечно, никто не может запретить вам варьировать силу и место удара в зависимости от настроения и обстоятельств.
- Вы не будете связывать мне руки, господин председатель?- спросила Вероника.
- Иногда девушки инстинктивно пытаются закрыться от ударов руками,- пояснил председатель.- За это их наказывают дополнительно, и эта вредная привычка вскоре исчезает. Но если бьют слишком много, рефлекс может проснуться вновь. Поэтому девушки иногда просят связать им руки перед процедурой.
Вдруг он задумался и нахмурился:
- Но что-то мне непонятен твой вопрос, детка. Ты достаточно умна, чтобы догадываться, что мы сейчас не будем бить тебя много. На кой же черт ты это спрашиваешь?
- Но я не могла быть уверена:
- Не хитри. Ты ведь знаешь, что основное условие процедуры - абсолютная искренность.
И он замахнулся для удара. Вероника встрепенулась:
- Господин председатель, признаюсь, я подумала, что связывание рук может понравиться хозяину Олегу, поэтому и спросила.
- Хорошо ли ты поступила, Вероника? Ты же знаешь, что наша процедура носит ритуальный и сакральный характер. Ты должна была настроиться должным образом и освободиться от всех посторонних помыслов. Правильно ли это, строить глазки в церкви?
- Нет, не правильно, господин председатель. Простите меня, пожалуйста.
- Сформулируй свою вину.
- Я не очистила свои помыслы перед важной процедурой.
- Верно. Теперь назначай себе наказание.
- Я заслуживаю пяти ударов, господин председатель.
- Подопечный сам назначает себе наказание,- объяснил мне профессор,- тем самым проверяется искренность раскаяния. Если он слишком мягок к себе, рекомендуется выдать ему столько, сколько он реально заслужил, плюс еще немного в назидание. Если он, напротив, слишком суров к себе, вы имеете право снизить наказание, хотя это и необязательно. Иногда подопечные хитрят и специально имитируют раскаяние, назначая слишком строгое наказание и надеясь на ваше снисхождение. В этом случае рекомендуется выдать столько, сколько подопечный запросил, и, опять-таки, добавить в назидание. Таким образом, после нескольких процедур девушки научаются правильно и адекватно оценивать свои проступки. Что касается тебя, Вероника, то я верю в твою искренность. Ты молода и легкомысленна, но ты неплохая девушка. Твой проступок объясняется легкомыслием и влюбленностью, но не испорченностью. Ты раскаялась искренне, поэтому я своей властью снижаю наказание до одного удара.
Он ударил, затем опустил бляху ремня на уровень лица Вероники, и та поцеловала ее.
- Благодарю за снисхождение, господин председатель,- с искренним чувством сказала она.
- Теперь двигаемся дальше. Слушайте правила, Олег. Обычно во время процедуры разбирается какой-либо интимный эпизод. Как бы хорошо девушка вам не послужила, всегда можно найти моменты, заслуживающие критики. Заметьте, что ваш моральный долг - не предаваться благодушию и лени, а помочь девушке совершенствоваться. Методика такая. Вы не высказываете критику напрямую. Девушка вслух вспоминает эпизод и анализирует его. Вы ударами и наводящими вопросами помогаете правильному ходу анализа, подводя ее к осознанию свих ошибок. Вы сами увидите, каким просветлением сопровождается это осознание. После этого девушка облегченно и радостно назначает себе наказание, как вы это только что видели.
- Профессор, я заинтригован, но не чувствую себя готовым к такой роли. Мне не хватает ни опыта, ни знаний, ни хладнокровия.
- А я пока и не предлагаю вам, молодой человек. Не каждый может быть исповедником. Представьте, например, в этой роли нашего друга Акифа.
Мы оба рассмеялись. На расстоянии Акиф казался персонажем комическим.
- Ладно, теперь шутки в сторону. Слушай внимательно, Вероника. Допрашивать и бить тебя буду я, но думать ты должна об Олеге и ответы адресовать ему. Ясно?
- Да, господин председатель.
Мы с профессором расположились по разные стороны от Вероники, она повернула голову в мою сторону и устремила на меня преданный взгляд. Она волновалась. - Начнем с того места, когда ты подмылась и я предложил Олегу распоряжаться тобой. Что было дальше?
- Вы обняли меня и поставили перед собой на колени,- сказала Вероника, обращаясь ко мне.
- Почему на колени, по-твоему?
- Вы хотели, чтобы я приняла вас в рот.
- Ты уверена, что Олег хотел именно этого?
- Да, уверена,- ответила она, тут же получила удар и вскрикнула.
- Подумай хорошенько. Ты должна быть предельно искренней. У женщины всегда есть возможность навести мужчину на ту или иную мысль, так что он этого даже не заметит.
- Да, это так. Когда вы повернули меня к себе лицом, я провела по губам кончиком языка.
- Значит, ты сама навела хозяина на эту мысль. А ты уверена, что это был наилучший для него способ?
- Да, уверена.
- Почему?
- Я слышала, хозяин, что предыдущая женщина не удовлетворила вас своей смазкой. Я хотела предложить вам самое влажное и теплое отверстие, потому что моя женская смазка была в этот момент смыта.
- А какую задачу я перед тобой ставил?
- Господин председатель приказал мне показать вам, хозяин, как выделяется мой женский сок.
- А какой способ был для этого наилучший?
- Принять вас как женщина, чтобы влажнеть, пока вы во мне.
- Почему же ты так не сделала?
Вероника молчала. Председатель нанес ей удар. На глазах у нее показались слезы, но она продолжала молчать, закусив губу от напряжения.
- Отвечай, черт возьми, не зли меня!
Она заплакала, повернула голову к профессору и тихо сказала:
- Господин председатель, я служила хозяину.
Председатель хлопнул себя по лбу:
- Ах, я старый маразматик! Не сам ли я учу девушек носить хозяина в себе? Показать смазку - это был мой план. Во мне говорило уязвленное профессиональное самолюбие. Не факт, что это так же сильно волновало и вас, Олег. Черт возьми, эта крошка права! Какая умненькая девушка! Заметьте, она столкнулась со сложной моральной дилеммой: следовать духу моего приказа или служить вашим интересам. Ее решение было глубоко нравственным, ибо служить всеми силами хозяину - это как раз и есть вопрос совести, как мы ее понимаем. А я, идиот, чуть не наказал ее за это!
Страницы: [ ] [ ] [ ] [ 4 ] [ ] [ ] [ ]
Читать также:»
»
»
»
|
 |
 |
 |
 |  | Познакомился я с одной очень приятной женщиной , а так как в те времена деваться было не куда , просто не было тех гостинец , где не спрашивали паспортов и кроме того она была замужем.....и мы ... |  |  |
|
 |
 |
 |  | Я перестал массировать загривок Фары и обхватил её зад обеими руками, не давая ей опасть на землю. Затем я прижался к ней, и начал ожесточённо трахать её мягкие губки. Мой член мелькал под неподвижным хвостом львицы. Но её тело всё ещё было в эйфории, лишь зад дёргался под моим напором. Но через некоторое время Фара опять оживилась, опять начала стонать. Я так быстро вводил своего котёнка в её лоно, что через несколько минут её опять затряс оргазм. |  |  |
|
 |
 |
 |  | О состоянии партнерши, имея ввиду её оргазм, - "будет - не будет" - Ивану думать было некогда, а его желанный момент пика наслаждения, к дополнительному удовлетворению для него (если можно так сказать об этой ситуации) , приближался. Хотя особенных, новых ощущений он не чувствовал: так, приятно, по-семейному двигал своим членом внутри тёплого мягкого лона. Он полностью освоился, водил не спеша, то проталкивал член поглубже и замирал так, то вынимал его до входа и теребил туда-сюда головкой половые губы, скользил по клитору и вновь уверенно входил. Надеялся теперь, что делает приятное партнерше, и восхищался, что ему разрешают вовсю хозяйничать в чужой: зде. Член стал весь твердым, обозначилась и ощущалась его головка, можно было наслаждаться, особо не спешить и контролировать начало оргазма. "Потерпит, сама согласилась!" Иногда он останавливался, наклонялся вперед и руки с её талии перемещал на висевшие шарами груди, мял их сквозь тонкую ткань, млел при этом и дрожал от возбуждения, как школьник в чужом саду. "Изучать, так всё, раз дозволили" , - он мял и ягодицы, раздвигал и сжимал их, осторожно трогал руками то место, где входил в пещерку член: Ему всё было приятно. А ей как? - вдруг подумал он. Даже в этой позиции, где ему всё дозволили - он трахает её, о чем еще рассуждать, - он начал опасаться, все ли его желания ей по душе. Молчит, а вдруг она выпрямится, бросит что-нибудь по поводу его возможностей и уйдет. Хозяйка особо не проявляла себя, чуть двигалась, помогая, да пару раз схватилась за член, когда тот скользил по клитору - думала, что опять "сошел с траектории" и загоняла его на место. Свет в кладовку все же чуть шел через щель под дверью и дал разглядеть привыкшим глазам: кое-какие удобства у позы обольстительницы были, головой и руками она упиралась в подушку старинного кресла. |  |  |
|
 |
 |
 |
 |  | О Натали! Юная флагеллянтка привела меня к тебе. Я обожал ее трогательный, наивный, доверчивый задик. Многие дамы любят порку, но эта была особенно сладострастна. Она сводила меня с ума своей беззащитностью. Ее страсть обнаружилась случайно.
|  |  |
|
|